Шрифт:
Бестер Альфред
Упрямец
Альфред Бестер
Упрямец
Перевод Владимира Баканова
– В былые дни, - сказал Старый, - были Соединенные Штаты, и Россия, и Англия, и Соединенные Штаты. Страны. Суверенные государства. Нации. Народы.
– И сейчас есть народы, Старый.
– Кто ты?– внезапно спросил Старый.
– Я Том.
– Том?
– Нет. Том.
– Я и сказал Том.
– Вы неправильно произнесли, Старый. Вы назвали имя другого Тома.
– Вы все Томы, - сказал Старый
Они находились на веранде госпиталя. Старый сидел на солнце, трясся и ненавидел приятного молодого человека. Улица перед ними пестрела празднично одетыми людьми, мужчинами и женщинами, чего-то ждущими. Где-то в недрах красивого белого города гудела толпа, возбужденные возгласы медленно приближались.
– Посмотрите на них.– Старый угрожающе потряс своей палкой.– Все до одного Томы. Все Дейзи.
– Нет, Старый, - улыбнулся Том.– У нас есть и другие имена.
– Со мной сидела сотня Томов, - прорычал Старый.
– Мы часто используем одно имя, Старый, но по-разному произносим его. Я не Том, Том или Том. Я - Том.
– Что это за шум?– спросил Старый.
– Это Галактический Посол, - снова объяснил Том.– Посол с Сириуса, звезды в Орионе. Он въезжает в город. Первый раз такая персона посещает Землю.
– В былые дни, - сказал Старый, - были настоящие послы. Из Парижа, и Рима, и Берлина, и Лондона, и Парижа, и... да. Они прибывали пышно и торжественно. Они объявляли войну. Они заключали мир. Мундиры и сабли и... и церемонии. Интересное время! Смелое время!
– У нас тоже смелое и интересное время, Старый.
– Нет!– загремел старик, яростно взмахнув палкой.– Нет страстей, нет любви, нет страха, нет смерти. В ваших жилах больше нет горячей крови. Вы сама логика. Все вы Томы. Да.
– Нет, Старый. Мы любим. Мы чувствуем. Мы многого боимся. Мы уничтожили в себе только зло.
– Вы уничтожили все! Вы уничтожили человека!– закричал Старый, указывая дрожащим пальцем на Тома.– Ты! Сколько крови в твоих венах?
– Ее нет совсем, Старый. В моих венах раствор Таммера. Кровь не выдерживает радиации, а я исследую радиоактивные вещества.
– Нет крови. И костей тоже нет.
– Кое-какие остались, Старый.
– Ни крови, ни костей, ни внутренностей, ни... ни сердца. Что вы делаете с женщиной? Сколько в тебе механики?
– Две трети, Старый, не больше, - рассмеялся Том.– У меня есть дети.
– А у других?
– От тридцати до семидесяти процентов. У них тоже есть дети. То, что люди вашего времени делали со своими зубами, мы делаем со всем телом. Ничего плохого в этом нет.
– Вы не люди! Вы монстры!– крикнул Старый.– Машины! Роботы! Вы уничтожили человека!
Том улыбнулся.
– В машине так много от человека, а в человеке от машины, что трудно провести границу. Да и зачем ее проводить?
– В былые дни, - сказал Старый, - у всех было настоящее тело. Кровь, и нервы, и внутренности - все как положено. Как у меня. И мы работали, и... и потели, и любили, и сражались, и убивали, и жили. А вы не живете, вы функционируете: туда-сюда... Комбайны, вот вы кто. Нигде я не видел ни ссор, ни поцелуев. Где эта ваша счастливая жизнь? Я что-то не замечаю.
– Это свидетельство архаичности вашей психики, - сказал серьезно Том.– Почему вы не позволяете реконструировать вас? Мы могли бы обновить ваши рефлексы, заменить...
– Нет! Нет!– с испугом закричал Старый.– Я не стану еще одним Томом.
Он вскочил и ударил приятного молодого человека палкой. Это было так неожиданно, что тот вскрикнул от изумления. Другой приятный молодой человек выбежал на веранду, схватил старика и бережно усадил его в кресло. Затем он повернулся к пострадавшему, который вытирал прозрачную жидкость, сочившуюся из ссадины.
– Все в порядке, Том?
– Чепуха.– Том со страхом посмотрел на Старого.– Знаешь, мне кажется, он действительно хотел меня ранить.
– Конечно. Ты с ним в первый раз? Мы им гордимся. Это уникум, музей патологии... Иди посмотри на Посла, я здесь посижу.
Старик дрожал и всхлипывал.
– В былые дни, - бормотал он, - были смелость и храбрость, и дух и сила, и красная кровь, и смелость, и...
– Успокойтесь, Старый, у нас тоже все есть, - прервал его новый собеседник.– Когда мы реконструируем человека, мы ничего у него не отнимаем. Заменяем испорченные части, вот и все.
– Ты кто?– спросил Старый.
– Я Том.
– Том?
– Нет, Том. Не Том, а Том.
– Ты изменился.
– Я не тот Том, который был до меня.
– Все вы Томы, - хрипло крикнул Старый.– Все одинаковы.
– Нет, Старый. Мы все разные. Вы просто не видите.
Шум и возгласы приближались. На улице перед госпиталем заревела толпа. Вдали заблестела медь, донесся грохот оркестра. Том взял старика под мышки и приподнял с кресла.
– Подойдите к поручням, Старый!– горячо воскликнул он.– Подойдите и посмотрите на Посла. Это великий день для всех нас. Мы наконец установили контакт со звездами. Начинается новая эра.
– Слишком поздно, - пробормотал Старый, - слишком поздно.
– Что вы имеете в виду?
– Это мы должны были найти их, а не они нас. Мы, мы! В былые дни мы были бы первыми. В былые дни были смелость и отвага. Мы терпели и боролись...
– Вот он!– вскричал Том, указывая на улицу.– Остановился у Института... Вот он выходит... Идет дальше... Постойте, нет. Он снова остановился! Перед Мемориалом... Какой великолепный жест! Какой жест! Нет, это не просто визит вежливости.