Узы крови
Шрифт:
– Вы умеете уговаривать, – хохотнул Жак.
– Еще пока рано о чем-то говорить, – вздохнул я. – Виконт промышляет драгоценностями. Артефакты из Тени – это новый для него рынок. Можно и головы лишиться. Поэтому он взял только три пустыша на пробу.
– Вы ему доверяете?
– Нет, конечно, – ответил я. – Но он – единственный, у кого может получиться. Кроме того, он знает, что будет если его писанина попадет в руки тайной канцелярии. А еще он – умный человек. Виконту не надо объяснять всю выгоду от нашего с ним сотрудничества. Кстати, Бертран, говорю на тот случай, если меня не будет
– Как его имя, господин? – спросил Бертран.
– Некий Захарий Берон, – ответил я. – Виконт утверждает, что этот Берон – очень ловкий финансист. Он знает все о спекуляциях на Эрувильской бирже и на аукционе векселей.
– Вы все-таки решили покупать те бесполезные бумаги вашего покойного батюшки? – сокрушенно вздохнул Бертран.
– И не только, – кивнул я. – Не только… Стоп! А это еще что такое?
Наша коляска как раз проезжала мимо огромного храма Пресветлой. Одной из главных богинь местного пантеона. Копейщики, вытянувшись цепью, сдерживали яростный напор возбужденной и злой толпы, которая рвалась поближе к паперти храма. Всем хотелось своими глазами увидеть происходящее у центрального входа.
А там действительно было, на что посмотреть. Под гневные выкрики зевак, улюлюканье и свист жрецы местного религиозного ордена вытаскивали из закрытых фургонов каких-то закованных в цепи бедолаг.
Я, заинтересовавшись происходящим, дал приказ Жаку и Бертрану оставаться с коляской и нырнул в толпу. Жестко работая локтями, начал пробираться поближе к передним рядам.
Очень скоро я оказался рядом с одним из копейщиков, который держал перед собой ростовой прямоугольный щит. Он стоял на самом солнцепёке, чуть дальше от своих сослуживцев и охранял узкую лестницу, которая, по всей видимости, вела в подвал храма.
Я видел, как из-под его шлема по красному от жары лицу стекают капельки пота. Казалось, еще немного и мужик просто рухнет в обморок.
Проследив за взглядом его мутных глаз, я увидел, что он смотрит на бородатого толстяка с продолговатой флягой в одной руке и куском хлеба в другой.
– Эй, борода! – обратился я к пузану. – Даю полталера за твою флягу.
– Талер! – тут же отреагировал бородач и сытно рыгнул.
– Держи, – кинул я ему монету и получил флягу. Втянув воздух, я понял, что только что купил дрянное вино, цена которому десяток медяков, да еще плюс ко всему разбавленное. Плевать…
– Сейчас, – сказал я удивленному копейщику и протер рукавом горлышко фляги. Затем поднес флягу к его рту и приказал: – Пей.
– Не положено, – прохрипел копейщик и опасливо покосился в сторону основной массы копейщиков. При этом он громко сглотнул пересохшим ртом.
– Тебе приказывает дворянин, – надавил я. – Если командир спросит, скажешь: шевалье Ренар к его услугам.
Копейщик сомневался недолго и жадно присосался к фляге. Сделав несколько глотков, он мгновенно опустошил содержимое фляги.
– Полегчало? – улыбнулся я.
– Благодарю вас, ваша милость, – улыбнулся служивый. Его взгляд прояснился.
– Твое имя?
– Пьер Клавери, ваша милость.
– Что здесь происходит, Пьер?
– Каменные рыцари привезли ведьм, чтобы казнить
Хм… Вестонские так называемые «каменные» рыцари или рыцари ордена «Серой скалы» – это некий аналог «багряных» рыцарей в Аталии. И те и другие заняты истреблением истинных. Только вот у первых меньше власти в своей стране, чем у вторых. Хотя, судя по тому, что я за последние недели увидел, популярность этого рыцарского ордена среди простых вестонцев растет не по дням, а по часам. Скоро эта волна доберется и до окраин Вестонии. И тогда начнется открытая охота на истинных.
Хех… Ничего не меняется… Здешний мир постепенно развивается примерно также, как и мой родной. Голод, эпидемии, повышение налогов, огромный разрыв в благосостоянии между дворянами и простыми людьми, войны – жрецы в своих проповедях знают куда давить. А чтобы показать свое единение с народом – нужно обязательно сжечь или как принято в этом мире – четвертовать парочку ведьм. Хех… Это же они виноваты во всех бедах…
Пока интересы короля и верховного магистра ордена совпадают – первый закрывает глаза на деятельность второго.
– А почему тогда здесь вы, а не городская стража? – спросил я, кивая на бронзовый шеврон с королевским гербом на его груди.
Копейщик поморщился.
– Дык, мы сопровождали принцессу, которая приехала помолиться в храме Пресветлой. А тут они…
Королевский копейщик сплюнул и зло зыркнул в сторону людей в темно-серых хламидах, которые устанавливали сейчас небольшой деревянный помост.
Я посмотрел в указанную сторону, а потом перевел взгляд на ступени храма, где замерло несколько десятков дворян в ярких дорогих одеждах. Среди них выделялась девчонка в красивом сиреневом платье. Принцесса Адель, дочь младшего сына короля, погибшего в бою с пиратами. На вид ей было лет тринадцать или четырнадцать.
Похоже, рыцари, устроив свой спектакль, тем самым заблокировали путь принцессе и ее свите. Девчонке придется присутствовать на казни.
Руку даю на отсечение, те, кто все это устроил, сделали это намеренно. По сути, они таким хитрым ходом фактически устроили участие принцессы в казни ведьм. Теперь народ разнесет по всему королевству весть о том, что юная Адель, как благочестивая почитательница Пресветлой, полностью на стороне ордена.
Мне вот любопытно, а король в курсе происходящего? Может, он и является режиссером этого спектакля? А что? Очень даже может быть. Почему бы не добавить юной принцессе немного плюсов в глазах народа? И в придачу лояльное отношение быстро развивающегося рыцарского ордена.
Бросив служивому талер, я, отмахнувшись от его благодарности, стал быстро пробираться поближе к спешно воздвигающемуся помосту. Мне нужно было убедиться, что среди приговоренных нет Лады. Именно о ней я подумал в первую очередь, когда копейщик сообщил мне о казни.
Народ все прибывал и прибывал. Я оглянулся. Наша коляска стояла сейчас в дальнем углу площади. Жак, видимо, сообразил, что такое скопление народа не к добру и отогнал наше транспортное средство подальше. И Бертран и Жак сидели в коляске. Я удовлетворенно кивнул. Вот за что мне нравятся эти двое, так это за исполнительность.