Узы крови
Шрифт:
Шипы проломили череп в двух местах. Правая сторона лица смялась. Бесформенная масса, некогда являвшаяся красивым юношей, тряслась и издавала невнятные звуки с примесью мычания. Кровь струилась по перекошенному, разбитому, изувеченному лику. Выскочивший из орбиты глаз пытался моргать. Спрятав оружие за спину, лорд наклонился, чтобы детальнее рассмотреть последствия своих действий. Затрепетав, большинство роялистов сдались под напором слез.
– Buddy, are you still there? Да это просто невероятно! Такое чувство, будто ты пытаешься говорить. Я двинул тебя так сильно, что глаз вынес. И это так мерзко.
– Най…
– Ох, черт. Вижу, вас это расстроило, – инквизитор покачал головой, выказывая всем подневольным лживое сочувствие. – Мне жаль. Правда… Но я же сказал – никаких исключений! – Расти, к которому были обращены последние слова мальчика, не смог удержаться от душераздирающего плача, когда железная палка вновь настигла его и свалила вниз.
Удар обрушивался за ударом. Один, второй, третий. Бесконечно. Беспощадно. Смерть и боль. Омерзительный звук разносился по всей местности, врывался в сознание. От него невозможно было уйти. Раскроенный череп, треснувший во всех местах. Мозги, смешавшиеся с плотью и раздавленными глазами. Не сдерживая рыданий, мужчины завыли, словно раненные звери. Томорос вцепился в висевший на шее крест, сжимая его в ладонях и прячась от творившегося вокруг ужаса за молитвами. Венедикт едва поддерживал связь с действительностью – плач обратился в шум, затерялся где-то на задворках подсознания. Генерара стошнило – опорожнив желудок, он повернулся к безразличному солнцу, слившемуся с красными горами. Мэннинг перестал дышать и реагировать. А безжалостный монстр продолжал колотить по месиву.
– Вы – кучка трусливых, слабовольных неженок! Да я только начал! – Мартелл упал на колени, не в силах оторвать руки от лица. Гордон, прижавшийся к скале, бился головой об свою трость. Пальцы мертвеца дернулись – судорога. – Эту малышку мучает жажда. Да она фанатично влюблена в кровь! – девушки, вынужденные наблюдать за зверством, не выдержали и взмолились о прекращении казни.
– Я убью тебя! – неистовый крик прорвал оболочку и вывел остолбеневших еретиков из транса. Нолан кипел от всепожирающей ярости, в расширенных зрачках читалось отчаянное безумие. Сжав древко копья, он поднялся на ноги. – Не сегодня, не завтра. Но я тебя убью!
– Сегодня был чертовски продуктивный день, вы так не считаете? – военнопленные стенали, катались по земле, бились в агонии. Сверкающий шрамом дьявольский лик упивался видом униженных приспешников глупого короля. – Теперь, надеюсь, ради вашего же блага, что вы поняли. Вы поняли, как все устроено. Все изменилось. И как бы вы раньше не жили, этому пришел конец. – Офелию, вырывающуюся из объятий ненавистного брата, умышленно толкнули прямо на останки убитого, в результате чего она закричала и отпрянула. – Добро пожаловать в новое начало, жалкие уроды.
– Боже мой, а я ведь помню те сказки про легендарного Расти Мэннинга, известного капитана корабля под названием Гонимый ветром, – нагнувшись к задрожавшему от переизбытка страданий заключенному,
– А как насчет тебя? – смертельное орудие указывало на Реми, опустившего голову и усиленно игнорирующего присутствие чудовища. С притворным сожалением Волк следил за бывшим соратником, посмевшим предать его ради сомнительных родственников. – Думаю, эта кровососущая булава напилась вволю. Ее не мучает жажда. В отличие от меня.
Сжавшиеся тело Фоулера содрогнулось. Разум отказывался воспринимать все произошедшее, а руки заметно тряслись. Карие глаза наконец встретились с серыми, безжизненными и насмешливыми, перед которыми незримо маячил окровавленный инструмент со свисающим с шипов куском мяса. Он был готов.
– Поэтому я пойду и угощу себя вином, – похлопав мужчина по плечу, Старк, слегка пританцовывая, ушел в направлении заманчивых бочек с известным содержимым, позволяя выжившему и сломленному дорнийцу бессильно рухнуть на землю со сдавленными рыданиями. До такого бы никто не дошел. Сжавшись в комок, он скулил и хныкал, точно побитая собака. На фоне все еще играла музыка – угрозы, смешанные с воплями.
– Да заткнись ты уже! – взорвался Мэтт, одновременно пораженный случившимся и обрадованный возможностью отомстить за отца. Неутихающие крики сюзерена уже воспринимались как немой укор совести. Развернувшись, он подошел к краю ущелья и заглянул внутрь капкана. – Ты сам выбрал свой путь, когда предал господина! Ну и каково это – быть перебежчиком?
– Я не перебежчик, – успокоившись и восстановив дыхание, ответил Мартелл, держа изменника на прицеле на тот случай, если придется пожертвовать копьем, но хотя бы утащить за собой в Ад того, кто этого заслужил. – Мы – солдаты Альянса, защитники мира. И наши души всегда будут принадлежать истинному правителю. – Послышался глухой рев и звук лопнувшего бурдюку – проповедник слишком сильно сжал кулаки. – Ну давай же, попробуй изменить мое мнение! Ты и подобные тебе сволочи никогда не предстанут перед Творцом за все свои злодеяния.
– Забавно, стоит только пригрозить кому-то смертью, как у всех просыпается вера и любовь к ближнему, – вытерев рукавом испачканные губы, Лжепророк устремился к приготовленной для бойни добыче. Схватив бубнившего молитвы себе под нос Тома за шиворот, он подтащил его к подножию бездны, несмотря на сопротивление. Пора заканчивать. – Что такое, друзья мои? Was it joke really bad? Но вы же команда! Едины в жизни – едины и в смерти, не так ли? – услышав последовавшее за насмешками требование, Клэнт достал фамильный клинок дома Арренов и принес лидеру, помогая извлечь из ножен. Лезвие мгновенно коснулось дрожащего пленника. – Тогда выбирай. – Хавьер тут же насильно усадил сестру на колени рядом с ветераном. – Раз ты несгибаемый, непреклонный и несдающийся, уповаешь на Господа, то возьми на себя его роль. Ты пренебрёг привилегиями, которые были мною тебе дарованы и снова возвратился в тюрьму своего невежества. Похоже, неволя тебе приятней, чем свобода.