Узы крови
Шрифт:
– Милорд, если не возражаете, я попросил бы отойти от моего друга, – раздавшийся из ниоткуда голос, принадлежавший третьему сеятелю хаоса, заставил сражавшихся вздрогнуть и отступить. – Мне кажется, его немного раздражает ваша назойливость.
– Это нечестно! Вас двое! – театрально испугавшись, северянин лишь усмехнулся. Не без интереса он наблюдал за сердобольным Бореллом, солгавшим об убийстве Льва.
– Мы всегда вдвоем. Ты разве не помнишь, кто вытаскивал тебя из реки? – рычание с примесью смеха вырвалось из груди демона, бросившегося на бывших соратников. В порыве неконтролируемого гнева он пропустил удар, оставивший красную метку на плече.
Но излишне самоуверенный Теодор,
– Ты прикончил его. Молодец, – прохрипел умирающий, вымученно улыбаясь. Не без помощи расчувствовавшегося изгнанника он освободился от неудобных доспехов. – И что-то мне тоже не хочется двигаться. Поспеши. Ты должен завершить начатое. Я пока тут полежу. – Медленно сползая по глыбе, он оставлял на ней кровавый след. – Я знал это. Где-то в глубине души я знал, что так и будет. Но, встретив тебя, понял – не мне суждено помочь мальчику. Не мне ему служить. Иди…
– Не сдавайся, – упрямо проговорил Мандерли, отказываясь верить в случившееся. В этом и заключается Божья кара? Тогда пусть будет проклят такой Всевышний.
– Я просто устал, – выплюнув кровавую слюну, Борелл тяжело вздохнул. Дышать все труднее. Пора заканчивать. – Если ты не пойдешь сейчас…
– Хватайся, – бродяга протянул испачканную руку, надеясь на лучшее. Но упрямец не стал даже смотреть на нее, лишь одним резким движением оттолкнул.
– Да иди же, давай! – прорычал Теодор, вглядываясь в темную щель шлема. Никакого промедления. Время беспощадно ко всем. Провожая одинокого скитальца, сын Вудро постепенно закрывал потяжелевшие веки. – Мы все встретимся на Той Стороне.
Еле подволакивая дрожащие ноги, Даниэль услышал характерный звон металла. Не все еще кончено. Осталось отправить к праотцам того, кто должен был умереть еще четверть века назад. Того, кто гнил во мраке и должен был догнивать там. Но судьба распорядилась иначе. Неважно, каким будет окончание данной истории, но Горный Приют, а точнее – Каньон Смерти, не станут могилой Божьего помазанника. Он резво взобрался на возвышенность – своеобразную арену для последнего акта трагедии. В который раз Лев выживал при совершенно безнадежных обстоятельствах. Значит, его заранее готовили к такому исходу. Вопрос заключался лишь в том, пошлют ли его на бойню или разрешат дожить остаток дней где-нибудь в заново отстроенной столице? Старк поджидал жертву, ходил кругами и яростно колотил себя в грудь, в результате чего из раны вытекало больше крови, чем требовалось.
– Миром править буду только я, – едва слышно прошептал Гэбриэль, глядя на своего врага. Слабый ветер колыхал волосы. Здесь закончится игра, длившаяся слишком уж долго.
– Я тебе не позволю, – не обращая внимания на многочисленные царапины, государь разваливающегося королевства поморщился. В голосе сквозила уверенность. Ничто не выдавало волнения, кроме бешеного сердцебиения, которое слышал только
– Почему же? – поинтересовался Антихрист, разминая пальцы. Шрам горел, требовал действий. – Разве мы оба не монстры? Не безжалостные убийцы? Ты и я – две стороны одного и того же. Кто бы из нас не правил миром, он от этого не изменится.
– Ложь! – прорычал Цербер сквозь плотно сжатые зубы. Он мог потерять сознание в любой момент, но стоически держался. – Ты принесешь в этот мир одну только тьму!
Итак, началось. Бежать некуда. По обеим сторонам чернели пропасти. Каждый шаг причинял невыносимую муку, но разгоряченные дракой воины не замечали этого. С каждым новым выпадом Волк все чаще поглядывал то направо, то налево, то вперед, на гору, увенчанную остроконечными скалами. Споткнувшись о собственные ноги, Никлаус вовремя увернулся от вонзившегося в песок лезвия, перекатившись на другой бок и вновь оказавшись в выигрышном положении. Повязка мешала ориентироваться, но он не собирался выслушивать насмешки по этому поводу. Инквизитор не переставал колотить себя по панцирю с изображенным на ним крестом. Какая ирония. Лат у них не было, что помогало двигаться быстро и ловко. Порой Льву казалось, что его взор проникает в душу соперника и видит все происходящее. Он мог ошибаться, но узрел в израненном сердце такое черное отчаяние, такие муки, такой страх перед смертью и тем, что за ней последует, что никакие ухищрения человеческой мести не смогли бы превзойти эту пытку.
Тяжело было описать полные ужаса запавшие красные глаза, скрежет зубов и дрожь на губах. Когда сам Люцифер, враг всего сущего на земле, погубит последнюю душу и выкинет свой последний козырь, то перед гибелью будет выглядеть точно так же. В тот страшный час оба бойца не были людьми, а бездушным орудием, слепой силой в чьих-то руках. Темный Попутчик против Монстра за красной дверью. Символы всего порочного круга жестокости. Олицетворения хаоса. Наконец, избегнув смертельного удара, Гэбриэль ухитрился вывернуться таким образом, что попросту рассек юноше бедро. Повалившись на землю, первородный тут же был отброшен на еще большее расстояние. Вот и долгожданный конец. Весьма предсказуемый. Раздавшийся хохот безумца уже не действовал на постепенно угасающий разум. Тьма окутала все вокруг. Холодно. За полчаса он доказал свою никчемность. Голос, донесшийся до рассудка, напоминал о доме: – “Не сдавайся, Клаус”.
Капли крови, окрасившие песок, внезапно собрались воедино и поднялись ввысь. Не к такому готовился триумфатор, заблаговременно праздновавший кончину монарха. Застыв на месте, он уставился на красный цвет, расползающийся по всей расщелине. Зловещее эхо разнеслось над пустыней. Горы содрогнулись от мрачного зова. Живые и мертвые слышали плач ушедших из жизни. Несмотря на багровые потоки и острую боль, Ланнистер сумел подняться на ноги. Около него возник силуэт мужчины.
– Да, все правильно. Сохраняй свою гордость до самого конца. Именно так поступает настоящий воин. – Выпрямившись, призрак взглянул на окаменевшего цареубийцу, шептавшего одно имя – Лэнс. – А теперь покажи этому ублюдку, на что способна сила справедливости, – безбожник отшатнулся и начал пятиться, с ужасом глядя на своего учителя. Нет, он мертв. Этого не может быть.
Он очутился на самом краю. Устрашающее зрелище открылось перед ним: там, внизу, сквозь покров клубящегося дыма, сияла докрасна раскаленная лава. Вырывавшиеся из нее струи пара издавали пронзительное шипение, а ядовитые испарения змейками поднимались над поверхностью, свиваясь и переплетаясь. Удушливое, жаркое зловоние отравляло нагретый воздух. Воистину прекрасная дорога в Ад, увы, не вымощенная благими намерениями. Множество душ явились на призывы мертвецов и предстали пред своим мучителем.