В костюме голой королевы
Шрифт:
— И еще они подозрительно интересуются графиком работы горничных и поваров! — мрачно напомнил Валерий. — А вчера спрашивали, есть ли у нас телефонный справочник, и зачем-то рвались после закрытия в «Катран»! А сегодня полюбопытствовали, что находится за дверью без таблички напротив входа в бассейн!
— Кладовка с грязным бельем для прачечной, — автоматически ответила Маша.
— О боже! — Верочка схватилась за голову.
Тот факт, что девушка забыла о свеженакрашенных ногтях, выдавал ее запредельное волнение.
— Они
— Какие? — старший администратор побледнел.
Верочка зажмурилась и помотала головой.
— Ну?! Вера, что за документы?!
— Журналистские удостоверения, — шепотом ответила девушка, пугающе распахнув глаза.
Валерий посмотрел на экран, где как раз замерли титры: «Программа подготовлена независимой редакцией ОТС».
— Общественное телевидение страны, — машинально перевела услужливая Маша.
— У этих в «корочках» тоже какое-то трехбуквенное название было, — печально вспомнила Верочка.
Они помолчали.
— Что ж, кто предупрежден, тот вооружен, — наконец сказал Валерий. — С этого момента наши гостьи из пентхауса обслуживаются по высшему разряду, как члены королевской фамилии. Ублажать их по полной программе и глаз не спускать! Охрану предупредить, швейцару велеть, чтобы улыбался, как Олег Попов! Кухне наизнанку вывернуться, но кормить так, чтобы за ушами трещало! Когда они съезжают?
— Через три дня, — доложила Маша, проверив записи.
— Продержимся, — мужественно постановил Валерий и с вызовом посмотрел на светящийся телеэкран.
— Ты что заказала? — с подозрением спросила Оля, первой заглянувшая под крышку на блюде.
— Да что попроще: омлет, сырную нарезку и простой черный хлеб, — ответила Люсинда, задрав голову к потолку и похлопывая себя по шее, умащенной кремом. — Я же знаю, что кухня в отелях после девяти вечера работает кое-как.
— Шутишь? Похоже, после девяти повара тут в самый раж входят, — возразила Оля, продолжая заинтригованно созерцать горячее. — Так, вот это, наверное, и были яйца, раз оно желтенькое и пышное. А эти вот козявочки внутри, они кто?
— Козявочки? — Люсинда забеспокоилась и подошла посмотреть. — Козявочек я не заказывала!
— Это креветки, — объявила она, любознательно поковыряв желтенькую пышность пальцем. — Мелкие, должно быть, черноморские. И тут же кусочки какие-то, тоже явно органика, хотя похоже на мелко нарезанный ластик. Я вроде не заказывала ластик в омлет!
— Может, это сыр? — близорукая Ольга Пална беспомощно прищурилась на желтенькое с креветками и ластиком.
— А, это кальмары! — сообщила Люсинда, пожевав и подумав. — Их, впрочем, я тоже не заказывала… А сыр, наверное, тут.
Она сняла крышку с другого блюда и озадачилась:
— Не тут! Оль, а это что за катышки?
— Стой спокойно, не надо ничего трогать, похоже, это не наш заказ! — велела
— Ффе-таки фыв! — покричала ей вдогонку подружка, моментально набив рот чем не надо. — Не фкуфный, бееее!
— Именно что «бе», — подтвердила Оля, вернувшись с очками. — Это овечий сыр, французский, очень дорогой. Его подают в оливковом масле с травами. Положено отрезать себе от головки сколько нужно, а остальное вернуть.
— Мне нисколько не нужно, давай сразу вернем! — сплюнув в ладошку, сказала Люсинда. — Фигня этот французский сыр! Нельзя было голландский заказать?
Она метнулась в ванную, выбросила редкой гадости сыр в унитаз, порывисто вымыла руки и схватила телефонную трубку.
— Алло, это ресторан? Слушайте, девушка, мы у вас заказали ужин, а нам принесли не наш заказ. Так вот, я вас предупреждаю, мы за эту дрянь платить не будем!
Оля приподняла край крахмальной салфетки и заглянула в хлебницу. В соломенной плетенке парочками лежали золотистые булочки, румяные круассаны и одинокий крендель — глянцевый, коричневый, похожий на фрагмент бронзовой ограды и с виду совершенно несъедобный. Простого черного хлеба в плетенке не было.
Оля наклонилась и заглянула в нижний ярус сервировочного столика на колесах.
В нижнем ярусе горделиво высилось сверкающее металлическое ведерко, набитое колотым льдом. Из ледника вершиной айсберга торчало бутылочное горлышко в серебряной фольге.
— Это совершенно точно не наш заказ! — убедилась Ольга Пална.
— Представь себе, наш! — вернулась Люсинда. — На кухне сказали — у них для клиентов всегда все самое лучшее, а шампанское — это нам подарок от заведения! Я открою?
— Ну, открой, — неуверенно согласилась Оля.
Шампанское было дорогое, французское. С какой стати им такой подарок?
Нежно запиликал телефон.
— Передумали, — предположила Оля. — Сейчас отнимут шампанское!
— Не, это Варвара, — прикрыв трубку ладонью, проинформировала Люсинда. — Звонит узнать, как продвигаются поиски кота?
Она энергично пошевелила бровями, давая понять, что ждет ответа на этот вопрос от подружки.
Оля растерялась. Поиски кота, в отличие от бровей Люсинды, не продвигались никуда и никак.
— Скажи, нам нужна фотография Бертика! — придумала она отговорку. — Скажи, что мы уже подготовили объявление и договорились, что его напечатают и расклеют по городу.
Люсинда кивнула и бодро отрапортовала в трубку:
— Мы почти завершили подготовительный этап и готовы к активному поиску! Предоставьте нам портрет кота, и мы сразу же запустим станки.
— Какие станки? — удивилась Оля.
Варвара на том конце провода, очевидно, спросила то же самое.
— Типографские! — важно объяснила Люсинда. — Мы тут внедрились в масс-медиа и готовы напечатать и распространить объявления о пропаже кота. Дадите фото?