В небе — гвардейский Гатчинский
Шрифт:
Не было связи только с двумя самолетами Винарского и Гришина. Я попросил Маковского переключить нa них один приемник и внимательно прослушивать эфир.
В первом часу ночи радист Титов ловит слабые позывные и донесение самолета Гришина. Маковский тут же расшифровывает его: «Подбит, повреждена бензосистема, иду на вынужденную». Место посадки Гришин не сообщил. Хоть бы дотянул и сел в расположении своих!
По-прежнему молчит Винарский — что с ним?
Ровно в час ночи над аэродромом послышался гул моторов, и вскоре один за другим, разрезая световой тоннель посадочных прожекторов, стали приземляться самолеты.
Разгоряченные боем и сложным полетом, возбужденные и довольные своим успехом, входили
— Да, это была трудная ночь. Фашисты огрызались с ожесточением обреченных.
…Когда командир 2-й авиаэскадрильи Илья Земляной вышел на Одер, он, как было договорено еще на земле, включил командную радиостанцию и стал связываться со своими командирами отрядов. Гришин, услышав Земляного, сразу ответил: «Все в порядке, слышу хорошо». Отозвался и Винарский. Они оба летели недалеко, в пяти — семи километрах от своего командира.
Над целью и вблизи ее было ясно, сверкали звезды. Несмотря на дымку, висевшую над морем, город и гавань Свинемюнде просматривались хорошо.
— Иду на цель, бросаю первые бомбы, — громко сказал в микрофон Николай Готин.
Через минуту Земляной увидел мгновенно вспыхнувшую огненную завесу из трассирующих и рвущихся на разных высотах зенитных снарядов, десятки мощных световых лучей зенитных прожекторов, прощупывавших небо. Как пройдет Готин этот смерч из огня и металла? Вспыхнули бомбы и залили мертвенно-бледным светом вражеский порт, который стал виден, точно днем. Вслед за этим в воздухе вспыхнула и стала падать к земле зеленая ракета. Это был условный сигнал командира группы наведения: цель обозначена точно, можно сбрасывать осветительные бомбы и начинать ее бомбардировку.
Земляной зашел на догорающие светящие бомбы и сбросил свои. Начали бомбить цель бомбардировщики. Огонь зенитной артиллерии усилился; казалось просто удивительным, что самолеты, идя над целью, протискиваются между непрерывными разрывами зенитных снарядов. Подошла очередь самолета Гришина. Он зашел на догорающие светящие бомбы, сброшенные с самолета Земляного, и услышал спокойный голос Готина:
— «Сокол-одиннадцать», «сабы» сносит в море, возьми поправку на ветер.
А огонь зенитных орудий становился все крепче. Небо над Свинемюнде сверкало как от праздничного фейерверка. Разрывы зенитных снарядов переместились на большую высоту, вражеские зенитчики теперь вели огонь по пролетавшим там бомбардировщикам. В тот момент, когда Гришин стал разворачивать свою машину и уходить подальше от берега, чтобы сбросить бомбы с учетом ветра, зенитный снаряд угодил в правый мотор. Самолет вздрогнул, покачнулся, затрясся, стал захлебываться подбитый мотор. Но штурман успел сбросить осветительные бомбы, и они гирляндой повисли над городом.
Гришин сбавил обороты моторов и с небольшим скольжением и со снижением вырвался из зоны зенитного огня. Правый двигатель остановился. Осколком зенитного снаряда была повреждена бензосистема самолета, из правой группы баков стал быстро вытекать бензин. Когда подходил к концу бензин и левой группы бензобаков, экипажу ничего не оставалось, как искать место для вынужденной посадки. Смелость, зоркость, хладнокровие и точный расчет командира корабля позволили отважному экипажу с честью выйти из казалось бы безнадежного положения. Гришин в ночной тьме отыскал среди леса подходящую площадку и с помощью членов экипажа, которые ракетами подсвечивали местность, произвел посадку самолета на фюзеляж. Самолет не был поврежден.
…Винарский вывел свой самолет на цель в тот момент, когда немцы открыли ураганный огонь из всех орудий наземных и корабельных батарей.
Мужественный командир
Вернувшийся из боевого вылета одним из последних. Николай Готин сказал, что видел, как над морем, километрах в пяти от берега, горел и падал самолет. — Боюсь, это был Винарский.
Разгоралась утренняя заря. Над влажной землей стлался легкий туман. На приемном узле полка радисты, а вместе с ними похудевший и потемневший за ночь гвардии капитан Маковский все еще искали в эфире позывные корабля Винарского. Непрерывно работали приемный узел авиадивизии, полковая приводная радиостанция, пеленгатор и мощная радиостанция «Пчела». Земля искала и ждала своих крылатых сыновей — командира отряда гвардии старшего лейтенанта Григория Николаевича Винарского, штурмана отряда гвардии лейтенанта Михаила Прокофьевича Забиякина, второго летчика гвардии младшего лейтенанта Дмитрия Галактионовича Старикова, борттехника гвардии старшего техника-лейтенанта Александра Александровича Прохорова, бортрадиста гвардии старшину Анатолия Ивановича Давыдова, воздушного стрелка гвардии старшину Алексея Дмитриевича Ивлева. Не верилось, что этот героический экипаж, совершивший за войну более двухсот успешных вылетов, не вернется. Но никто из них так и не вернулся.
Это была последняя утрата нашего полка в тяжелой, кровопролитной войне. Больно и обидно было терять своих товарищей, когда военные действия уже кончались.
Наша дивизия была отмечена в приказе Верховного главнокомандующего как одна из наиболее отличившихся при овладении городом и портом Свинемюнде.
На этом заканчивается последняя страница боевой истории 12-го гвардейского Гатчинского ордена Суворова III степени авиаполка дальнего действия. За время боевых действий с 1 июня 1942 года по 2 мая 1945 года экипажи полка совершили 8903 боевых вылета с налетом 28314 часов, сбросили на врага 90412 бомб общим весом 4930 тонн, десантировали 1198 парашютистов, доставили партизанам 330 тонн боеприпасов, взрывчатки и вооружения, вывезли от них более 300 раненых и детей, доставили своим войскам на поле боя 2145 тонн боеприпасов и горючего и вывезли 2554 раненых.
Весь личный состав полка был награжден боевыми орденами и медалями. Четырем самым славным нашим воинам — гвардии капитанам П. П. Савченко, А. А. Крюкову, Т. К. Гаврилову и М. К. Навроцкому — было присвоено звание Героя Советского Союза.
В истории дивизии о нашем полку говорится: «Основная тяжесть боевой работы в первый год боевых действий дивизии выпала на 12-й гвардейский полк.
Полк прошел суровую школу борьбы с немецкими захватчиками. Сформировавшись в июне 1942 года из числа квалифицированных летчиков — кадров ГВФ, в составе 1-й БАД вынес ожесточенные бои с врагом. Бомбовыми ударами сдерживал наступление на Воронеж и Курск, защищал Сталинград, громил мощные бастионы немецкой обороны в Ржеве и Вязьме.
Закаленные в сложных боевых полетах экипажи с первых дней организации дивизии стали основным костяком соединения. Полк своим боевым опытом и отвагой вел дивизию к боевой славе». (Центральный архив МО, ф. «История 12-й БАД ДД», д. 3, л. 51.)
Дорогие мои боевые товарищи, мои однополчане, все те, о ком я упомянул и чьих имен не назвал, этими скупыми словами дана оценка вашего ратного труда.
Ничем не измерить подвиг тех, кто пал в бою, чьи капли крови впитал кумач нашего боевого гвардейского знамени. Вечная слава им! Светлую память о них мы пронесем до конца наших дней.