В плену горячей звезды
Шрифт:
Выйдя в коридор, Ан-Бартов попытался ускорить шаг, но с трудом лишь смог стать на цыпочки. Состроив гримасу досады, он продолжил путь, громко шаркая обувью.
К его удивлению двери многих кают и лабораторий корабля были открыты и участники экспедиции сидели в креслах, уставившись в голоэкран, который был в каждой каюте, наблюдая за приближающимся чужим кораблём, который вновь отображался в голоэкране жирной красной кляксой, но которая разгоралась всё ярче и ярче.
Уже в первой каюте с открытой дверью Ан-Бартов хотел накричать на участников экспедиции, за открытую дверь,
***
Но пройтись по кораблю Ан-Бартову долго не удалось, вскоре он почувствовал, как к его ногам будто оказался привязан неподъёмный груз и они начали отказываться двигаться. К тому же, внутри его тела, где находилось искусственное сердце, начались какие-то странные толчки, будто сердце начало работать с перебоями. У него создалось впечатление, что его организму не хватает кислорода. Он поморщился, вспомнив о предупреждении главного реаниматора о возможной проблеме с его сердцем и развернувшись, направился в медлабораторию корабля.
Главного реаниматора в медлаборатории не было, но Лан-Ита была на месте, но тоже сидя в кресле, смотрела в голоэкран. Ан-Бартов, с большим трудом прошаркав подошвой обуви по полу медлаборатории, подошёл к свободному креслу, которое стояло рядом с креслом, в котором сидела Лан-Ита, сел и откинувшись в нём, прикрыл глаза. С плеч будто начал сваливаться непомерный груз.
— Тебе плохо? — тут же раздался громкий голос Лан-Иты, наполненный тревогой.
— Гри-Дан предупреждал, что будет трудно, но я не внял его словам, — негромко заговорил Ан-Бартов, открыв глаза. — Уже лучше. Наверное я останусь здесь на некоторое время, тем более, что голоэкран в медлаборатории есть. Где Ник-Рад?
— Шеф ушёл в восьмую каюту. Что-то непонятное произошло с одним из биологов. Будто у него сердце остановилось, — в голосе Лан-Иты продолжали слышаться нотки тревоги.
— Видимо оказался вне кресла, — произнёс Ан-Бартов. — Я тоже почувствовал какие-то перебои в работе сердца, потому и пришёл сюда.
— Я введу стимулятор, — Лан-Ита попыталась встать, но тут же, буквально свалилась назад в кресло. — Ну и ну!
Она опять попыталась встать, но Ан-Бартов положил руку ей на плечо.
— Не стоит. Я себя уже хорошо чувствую, а стимулятор придётся вводить уже тебе, а я это навряд ли смогу сделать при такой силе тяжести.
Он легонько тряхнул Лан-Иту за плечо и убрал от неё руку — при перемещении руки назад, в своё кресло, почувствовав её изрядно возросший вес.
В медлаборатории наступила тишина.
Ан-Бартов сидел уставившись в голоэкран наблюдая, как красная клякса чужого корабля разгорается всё ярче и вдруг будто сбросив с себя красную краску, трансформировавшись в серебристый мерцающий контур, который вначале будто неподвижно висел в пространстве, а затем начал скользить по ходу движения «Радиан», будто намереваясь зайти ему вперёд.
Ан-Бартов потянуло вперёд. Он понял, что «Радиан» начал торможение.
— Что произошло? — раздался негромкий голос Лан-Иты.
— Насколько я понимаю, — принялся объяснять Ан-Бартов, — чужой корабль догнал «Радиан» и теперь находится от него на расстоянии
Опираясь на подлокотники, Ан-Бартов поднялся и повернувшись, шаркая обувью, направился к выходу из медлаборатории. Торможение было ещё более резким, чем ускорение и потому идти было ещё труднее.
— Я с тобой! — раздался у него за спиной голос Лан-Иты.
— В зале управления тебе нет места, — не оглядываясь произнёс Ан-Бартов и как мог, заторопился к выходу.
Выйдя в коридор, он опёрся рукой о стену — идти стало несколько легче.
Едва Ан-Бартов вошёл в дверной проём зала управления, как тут же замер: капитан стоял, а за пультом управления в голоэкране стоял чужой с серым лицом и у Ан-Бартова сложилось впечатление, что он был настоящим, а не голограммой.
Не давая себе отчёта, Ан-Бартов высвободил своё поле и выстроив его в иглу, ткнул ею в голову чужого: игла скользнула внутрь головы, но лишь чуть углубившись, воткнулась будто в стальную плиту и завибрировав, остановилась. Ан-Бартов попытался надавить, но игла, оставаясь на месте, лишь сильней завибрировала. Ан-Бартову ничего не осталось, как вернуть своё поле и в тот же миг мощный психотронный удар бросил его в пропасть тьмы.
4
Ан-Бартов вздрогнул и открыл глаза: он лежал на спине на какой-то твёрдой поверхности, его взгляд упирался в тёмное пространство. Было очень холодно даже для его тела геора. Он попытался повернуть голову, но она оказалась будто прибита к той твёрдой поверхности на которой он лежал. Тогда он попытался повести глазами по сторонам — это удалось, но вокруг него было всё то же чёрное пространство.
— Здесь есть кто-либо? — попытался произнести он, но вместо слов с его губ слетел лишь долгий хрип.
«Проклятье! Где я? Что со мной? Неужели лежу на полу зала управления? Но почему темно и никто не подходит? Неужели все тоже лежат на полу?» — мелькнули у него тревожные мысли.
Прошло ещё некоторое время. Вокруг была полная тишина. Ан-Бартов опять попробовал пошевелиться, хотя с трудом, это удалось. Он попытался поднять руку, она шевельнулась и медленно начала подниматься, но была такой же тяжёлой, как и во время ускорения «Радиан».
«Неужели корабль опять ускоряется? — замелькали у него мысли обеспокоенности. — Неужели капитан опять пытается уйти от чужого корабля? Потому и не подходит, что занят».
Поднявшись, рука ткнулась в какую-то твёрдую поверхность. Ан-Бартов попытался провести по ней рукой — это удалось. С каждым движением тяжесть будто стекала по руке куда-то вниз и движения ею становились легче и отчётливее. Насколько он понимал, рука скользила по какой-то очень гладкой холодной поверхности.
Ан-Бартов опустил руку и попытался ещё раз повернуть голову — это тоже удалось, видимо доселе будто одеревенелость, скорее всего от долгой неподвижности, начала отступать.
«Если успел одеревенеть, значит долго тут лежу, — всплыла у него тревожная мысль. — Но что это за место? Не похоже на зал управления или каюту? Проклятье! Всё же нужно было расширить возможности своего зрения, теперь бы не гадал, где нахожусь».