В плену отражения
Шрифт:
Эвона че, Михалыч! Вы тут, оказывается, не просто отравители, а еще и колдуны по мелочи. Теперь понятно, откуда у Энни та самая «темная сила». А Маргарет об этом наверняка и не подозревала.
=================================================
– О чем ты думаешь, Люс? – спросил Питер, когда они пили чай в саду. – У тебя такой мечтательный вид.
– Мечтательный? – переспросила Люси. – Нет, вряд ли. Ты удивишься, но с некоторых пор я перестала мечтать. Наверно, с тех пор как родился Джин. Или нет, с тех пор как узнала,
– Но ведь ты думаешь о будущем?
– Да, конечно. И о нашем будущем, и о будущем Джина. Но… это не мечты, Питер. Это просто мысли. Чего бы я хотела для нас, для него. Как-то…
– Приземленно?
– Да, именно так, - кивнула Люси.
– Странно, - задумчиво сказал Питер. – А я ведь тоже в последнее время перестал мечтать. Так, как раньше. Я даже точно могу сказать, когда это было в последний раз. Помнишь, мы в прошлом году ездили во Францию и были в рыбачьей деревне?
– Еще бы не помнить! – улыбнулась Люси.
– Мы тогда вечером гуляли у моря, было полно звезд, мы молчали, и я мечтал о том, как у нас родился бы сын, и потом мы снова приехали бы в эту деревню, уже с ним. И гуляли бы все втроем. А потом уложили бы его спать, и у нас была бы совершенно безумная ночь. И потом родилась бы еще девочка, похожая на тебя.
– Тогда у нас и была совершенно безумная ночь.
– Да. И я очень надеялся, что…
– Я тоже, - перебила его Люси. – А потом было большое разочарование. Но теперь-то мы знаем, в чем дело.
– Теперь знаем, - согласился Питер. – Но тогда… Может, именно после этого я и перестал мечтать. Вот так, по-сумасшедшему. И все-таки о чем ты думала сейчас? Если не секрет, конечно?
– О чем? Как по-твоему, Питер, сколько должно пройти времени, чтобы мы поняли: у Тони ничего не вышло, и они оба останутся фиг знает где навсегда?
С тех пор как Тони превратился в подобие Светы, прошла неделя. Ничего не менялось. Каждое утро Вера отводила их в душ, следила, чтобы они оделись и привели себя в порядок. Еду им приносили в комнаты. Если погода была хорошая, днем выводили в парк, если плохая – устраивали на веранде. Мэгги все время была с родителями. Слуги если и обсуждали ситуацию между собой, наружу ничего не выходило – угроза Джонсона, похоже, сработала.
Питер взял со стола журнал и посмотрел на Люси, страдальчески сдвинув брови.
– Давай подождем хотя бы до конца лета. А там уже будем решать, что делать дальше. Пока я только позвонил Лорен и сказал, что Тони серьезно болен.
– Хорошо, - пожала плечами Люси. – Но ты хоть приблизительно представляешь, что делать?
– Нет, - отрезал он и спрятался от нее за журналом.
Люси вздохнула тяжело и посмотрела туда, где Света и Тони сидели на скамейке. Рядом стояла коляска, тут же на траве дремала Фокси, а Вера чуть поодаль вязала, устроившись в шезлонге. Если ничего не знать, можно подумать: молодые родители вышли погулять с ребенком. Сидят на скамеечке, греются на солнце, разговаривают, наверно.
– Надо их хотя бы по парку поводить, - сказала Люси то
– Миледи! – Салли неслась к ним от дома со всех ног. – Миледи, Пикси рожает!
– Ну, наконец-то! – Люси вскочила, опрокинув пластиковый стул. – Хорнера позвали?
– Он уже там.
– Ты пойдешь? – Люси повернулась к Питеру.
– Еще чего! – фыркнул он. – Не хватало только роды у твоих собак принимать.
Когда Люси убежала, Питер снова вернулся к политической статье, которую никак не мог дочитать. До конца оставалось всего пара абзацев, но тут на страницы снова упала тень.
– Ну что, родила? – спросил он с досадой. – Уже можно пить шампанское?
– Милорд, к вам констебль, - невозмутимо доложил Джонсон.
Питер положил журнал на стол и повернулся. Рядом с дворецким стоял взмокший от жары полицейский, полный и краснолицый. Предъявив удостоверение, он неразборчиво представился.
– Здравствуйте, офицер, - Питер попытался выглядеть дружелюбным. – Присаживайтесь, пожалуйста, - Джонсон мгновенно поднял перевернутый стул. – Если вы по поводу взлома у графини Скайворт…
– Прошу прощения, сэр, - констебль тяжело опустился на стул. – Я насчет мисс Холлис, вашей горничной. Не могли бы вы сказать, когда видели ее в последний раз?
– Мисс Холлис? – удивился Питер. – Дней десять назад. Мы с женой приехали в Скайхилл в середине прошлой недели. В четверг, если не ошибаюсь. Тогда и видел. На следующий день утром она сказалась больной и ушла в деревню. Но когда другая горничная решила ее навестить, мисс Холлис дома не оказалась. И ее мать сказала, что не представляет, где она.
– Миссис Холлис подала в участок заявление об исчезновении дочери. Последний раз она разговаривала с ней по телефону в прошлую среду. Мисс Холлис не говорила ей, что собирается куда-то уезжать. Телефон недоступен. С пятницы ее вообще больше никто не видел.
– Но, может быть, все-таки уехала куда-то?
– Возможно, - пожал плечами констебль. – Мы проверяем. Мне сказали, что она уволена. Можно узнать, почему?
– Во-первых, она не вышла на работу, никого не предупредив. Ее отпустили домой с условием, что через два дня сообщит, сможет ли работать. Наш дворецкий – он заведует персоналом – пытался ей звонить, но безрезультатно. Во-вторых… - Питер на секунду задумался, стоит ли рассказывать, но решил, что, пожалуй, не помешает. – Во-вторых, у меня есть подозрения, что именно она пыталась забраться в дом графини.
– Можно подробнее? – насторожился констебль.
– В прошлом году моя бывшая жена, Хлоя Даннер, украла из дома графини личный дневник моего деда, лорда Скайворта. Там было написано, что одна из наших родственниц похоронена в фамильном склепе с личными драгоценностями. Миссис Даннер нашла помощников, вскрыла склеп в церкви и похитила эти драгоценности. К счастью, их удалось вернуть. Я не стал выдвигать обвинения, но священник скайвортской церкви это подтвердит.
– А как с этим связана мисс Холлис? – наморщил лоб полицейский.