В Старом Свете

Владмели Владимир

В тот раз всё шло по уже опробованному сценарию. Девушки оказались москвичками, учились в педагогическом институте, в Сочи приехали утром и поселились втроём в одной крохотной комнатушке. Когда Саша присоединился к своим друзьям, одна из них сказала, что видела его машину утром на вокзале.

– Да, – подтвердил он, – я там халтурил.

– Вот так так, – удивилась она и посмотрела на Муханова, который всего за полчаса до этого туманными намёками давал понять, что они – дети очень ответственных товарищей, учатся в МИМО и после окончания института уедут работать за границу.

– Конечно, так, – не моргнув глазом, сказал Володя, – Сашок специально прикинулся веником и назвался водителем. Не мог же он признаваться, что он сын

члена политбюро и нуждается в деньгах. Если об этом узнает папочка, он может лишить его машины и поставить двенадцативедёрную клизму.

Девушки, знакомые со столичной жизнью, отнеслись к этому объяснению скептически. Одного только вида уникальной машины для доказательства принадлежности к советской элите им было недостаточно. Для того чтобы рассеять сомнения и ускорить развитие событий, нужно было пригласить их в ресторан, но Володя сказал, что они гораздо лучше проведут время, устроив ужин на свежем воздухе из продуктов, про которые ни в одном местном ресторане повара и не слышали. Девушки согласились, а когда друзья зашли в палатку, Саша спросил, где Муханов собирается эти дефициты достать.

– В центральном гастрономе.

– Интересно, как?

– Сыграю человека из органов, и, если всё получится, то недоверчивые москвички сегодня будут наши.

– А если нет?

– Тогда меня выкинут из кабинета директора как пана Паниковского. Риск невелик. Только мне нужно загримироваться.

Через час Володя медленно подъехал к магазину на Сашиной машине и остановил её прямо около окон, так, чтобы хорошо был виден московский номер. Затем, не обращая внимания на очередь, подошёл к прилавку и сказал:

– Я хочу поговорить с директором.

На нём были серый плащ, серая шляпа и солнечные очки. Продавщица посмотрела на него, не зная, что делать. Володиных глаз она видеть не могла, а поведение его производило впечатление человека, привыкшего повелевать. Очередь замерла. Этот покупатель явно пришёл не за дешёвыми консервами, которые красовались на витрине. Володя тоже молчал, и пауза затягивалась. Первой не выдержала продавщица.

– У директора было совещание, – сказала она, – и я не знаю, вернулся он или нет. Подождите, я проверю, – она пошла внутрь, а Володя, не дожидаясь приглашения, последовал за ней. Когда они вошли в кабинет, директор недовольно спросил его:

– В чём дело?

– Мне нужно килограмм копчёной колбасы, три банки красной икры, балык, белая рыба и армянский коньяк, – сказал Муханов.

Директор знал всех ответственных работников города и прекрасно понимал, как себя нужно с ними вести, но этого типа он видел впервые. Ещё из своего кабинета он заметил необычную машину и московские номера. Он пристально смотрел на Муханова, и мозги его лихорадочно работали, пытаясь определить соответствие требований Володи с его положением. Поведение молодого человека ясно указывало на его элитный статус, но если он действительно такой козырной, тогда непонятно, что он здесь делает и почему один? А самое главное – нельзя определить, сколько ему лет, ведь тёмные очки закрывают половину лица. Ясно лишь, что ему не больше тридцати. С другой стороны, он мог оказаться чьим-нибудь сынком, избалованным сибаритом, получившим вне очереди чины и звания. Правда, не исключено, что это обычный аферист, ведь районных тузов, как правило, сопровождает местное начальство. Но всё равно, лучше не рисковать. Даже если он блефует, чёрт с ним. В конце концов, заначки в магазине хватит и на него.

– Маша, пройди с товарищем на склад, – сказал, наконец, директор, – покажи ему, что у нас есть.

– А кто же будет у прилавка?

– Никто, тебя подождут.

В подвале у Володи разбежались глаза. Он, правда, видел что-то подобное, когда был на семейном обеде у академика, с дочерью которого некоторое время встречался, но там эти разносолы стояли на столе, и цена Володю не интересовала. Теперь же он боялся выйти из бюджета, поэтому, небрежно

указывая пальцем на разные деликатесы, спрашивал, сколько они стоят. Кроме продуктов, он взял три бутылки французского коньяка, а вернувшись к друзьям, принял большую его дозу, для того чтобы снять нервное напряжение. Позже, когда они встретились с девушками и допили оставшееся, он сразу же заснул, и его партнёрша вынуждена была вернуться домой в пустую комнату.

На обратном пути в Москву в одном из провинциальных городов Боря захотел повторить успех Муханова, но тот лишь посмеивался. Хотя плащ, шляпа и очки были теми же, а сцена исполнена не намного хуже, директор магазина, услышав Борины требования, расплылся в широкой улыбке и сказал:

– Молодой человек, роль Джеймса Бонда не для вас. Выберите себе что-нибудь попроще.

Этот сценический провал расстроил Борю. Он и так знал, что артистические способности у Муханова гораздо лучше, но был уверен, что любой человек может добиться успеха, если приложит достаточно усилий. Он сам только благодаря постоянным тренировкам избил Рощина. К сожалению, у него не было дара импровизации, он не мог мгновенно принимать решения и тут же их осуществлять, как это делали его друзья. Но если всё заранее продумать и тщательно отрепетировать, то можно добиться желаемого.

Чтобы доказать это самому себе, Борис, вернувшись в Москву, решил купить билеты в театр на Таганке. Это был самый популярный театр того времени. Билетов там никогда не было, а около кассы стояло всего несколько человек. Он подошёл к окошку, сказал кассирше, что приехал в командировку, должен скоро возвращаться обратно и хочет приобщиться к культурной жизни столицы. Он прекрасно знает всех артистов, не пропускает ни одного фильма с их участием и просто умирает от желания увидеть их на сцене, а если повезёт, то даже взять автограф. Особенно ему хочется посмотреть «Собачье сердце», ведь это вещь настолько смелая, что её в любой момент могут запретить. Другого шанса у него, наверное, никогда не будет, потому что он в пятницу должен возвращаться домой. При этих словах он показал железнодорожный билет до Свердловска, который предусмотрительно купил полчаса назад, и продолжил заранее подготовленную историю. Он рядовой инженер, живёт на периферии, не имеет родственников в столице и приехать сюда ему очень сложно. Он согласен на входные билеты и стоячие места, только бы попасть в театр. Он и сам играет на любительской сцене, поэтому спектакль представляет для него ещё и профессиональный интерес. Это гораздо больше, чем обычное хобби, ведь он пытался поступить в театральное училище, но не прошёл по конкурсу. Если ему удастся попасть на представление, он обязательно поделится своими впечатлениями с друзьями, для которых драмкружок является единственной отдушиной в их скучной провинциальной жизни. Настолько скучной, что даже командировку в Москву они разыгрывали по лотерее.

Кассирша, в недавнем прошлом сама выступавшая на сцене, с первого слова заподозрила обман, а когда увидела железнодорожный билет, только утвердилась в своих подозрениях. Тем не менее, разыграв радостный интерес, она сказала:

– Надо же, я ведь сама из Свердловска! А где вы живёте?

– На улице Красных Коммунаров.

– Какой это район?

– Октябрьский.

– Так значит мы с вами соседи! В какой школе вы учились?

– В тринадцатой.

– Не может быть! Это бывшая гимназия, в моё время она была женской школой.

– Вряд ли, – возразил Боря, – тринадцатая школа находится в современном здании. Может быть, после принятия закона о совместном обучении Гороно решило перенумеровать все школы. Когда я вернусь, обязательно это выясню и, если хотите, могу вам написать подробный отчёт.

– Не надо, – сказала кассирша, – вот контрамарка. Все места в зале будут заняты, и вам придётся стоять.

– Постою с удовольствием, большое спасибо.

– Не за что. Только не забудьте сдать железнодорожный билет.