В страну ледяного молчания
Шрифт:
Сумеем ли мы быстро прорваться через скованные веками ледяные поля?
С капитанского мостика четко слышалось:
— Так держать!
По цепи, от капитана к штурману, от штурмана к штурвальному, от штурвального в машинное отделение неслось:
— Так держать!
— Есть, так держать!
Ледокол, разрезая темно-синие волны, выступил к северной оконечности Новой Земли — к мысу Желания.
К МЫСУ ЖЕЛАНИЯ
Огибая остров Скотт-Кельти, вошли в пролив Де-Брюине-зунд. Свежий ледок тонким слоем
Молодой нилосовый лед звенел, как металлический колокольчик, пропуская нас на юг.
Пасмурно. В воздухе моросит. Сыро. Солнце, укутанное в серую шаль облаков, слабо освещает хмурые отвесные базальтовые скалы.
Земля Франца-Иосифа отделялась от нас с каждым поворотом винта.
Идем „самым малым“ ходом вперед. Тяжелыми ударами бьют по бортам ледокола перевернутые льдины.
На ледоколе снова развернулись научные работы. Гидролог Лактионов вытащил из трюма большой квадратный ящик с бутылками, пробирками, мензурками и т. д. Горбунов с Есиповым занялись проверкой трала и стального каната. Кочегар Московский, окончив вахту, разыскивает зимовщиков:
— Тов. Муханов, помоги устроить беседу. Матросы интересуются работой зимовщиков.
— Идем к Илляшевичу, к Шашковскому.
Каюта на ключе. Спят.
— Стучи, дома отоспятся. Пускай рассказывают. Ребята в кубрике ждут.
Барабаним долго и сильно. За дверью шаги.
— Кто? Что случилось?
— Скорее, скорее, ледокол получил течь.
Шашковский выбежал первый.
— Ну, вот и докладчик.
— Да в чем дело? Говорите толком.
Уговаривать долго не пришлось.
Шашковский, забрав записи, телеграммы, дневник, через пять минут был уже в матросском кубрике. Он сел за стол, подперев тонкими жилистыми руками красивую голову с ласковыми голубыми глазами, и тихо, подробно, обстоятельно рассказал седовцам о первой проведенной полярной зимовке на Земле Франца-Иосифа.
СРЕДИ ЛЬДОВ И АЙСБЕРГОВ
В позапрошлом 1929 году постановлением Совета народных комиссаров была создана арктическая экспедиция, имевшая целью достижение Земли Франца-Иосифа и фактическое закрепление этого малообследованного архипелага, состоящего из множества островов (числом около сотни), за СССР, путем постройки на одном из его центральных островов постоянной научно-исследовательской и радиостанции.
Станции должны были обслуживаться семью советскими гражданами, изъявившими согласие работать на них до следующего навигационного периода, т.-е. не меньше года.
Эти семеро человек состояли из заведующего станцией, врача-хирурга, радиооператора, двух мотористов, завхоза, повара и геофизика. Большинство из них было уже хорошо знакомо с условиями работы и потребностями продолжительно отрезанного от всего мира общежития в Арктике.
Помимо политического значения, постройка станции на Земле Франца-Иосифа имела еще большое научное значение: зимовщики должны были сигнализировать по радио на материк СССР о всех изменениях барометрического давления и о тех воздушных течениях, которые возникали в свободной атмосфере над нами, на высоте 7—10 километров.
— Наши метеорологические
Дружной, крепкой семьей жили зимовщики Франца.
— Как известно, прошлогодняя экспедиция закончилась полным выполнением программы. В бухте Тихой острова Гукера Земли Франца-Иосифа был в кратчайший срок выстроен основательный деревянный дом в 11 комнат, предназначенный для нашего зимовья. В двух основных комнатах дома помещались коротковолновая радиостанция, служившая нам в течение года единственным средством сообщения с остальным миром, и мотор, предназначенный для питания радиостанции электрическим током.
— Продовольствием и топливом мы были снабжены на три года, так как достижение Земли Франца-Иосифа морским путем бывает возможно не каждый год к зависит от состояния льдов в Баренцовом и Карском морях. Окончив сооружение нашей станции, „Седов“ покинул бухту Тихую 31 августа 1929 года.
— К сожалению, мы не могли сразу же после ухода судна развернуть ночную работу, так как в течение полутора месяца были принуждены работать по оборудованию дома, установке научных приборов и переноске продовольствия в кладовые, расположенные на горе.
— Мы торопились окончить, все наружные работы засветло, а полярная ночь уже надвигалась. Убывал день, солнце уходило от нас на юг, посылая сквозь облака прощальные, слабые оранжевые лучи.
Солнце уходило на далекий юг.
— Бухта Тихая и прилегающее к ней водное пространство все еще не замерзали: полному замерзанию препятствовали теплая погода, сильное течение в проливе Мелениуса и низкая облачность.
— Между одиноко стоящими на мели айсбергами, торосами и стамухами, на чистой и спокойной воде стали показываться группы нерп и тюленей. 11 октября недалеко от берега мы наблюдали большое стадо гренландских тюленей. Животные, играя, почти выпрыгивали из воды.
— Мы часто выезжали на парусной лодке на обследование прилегающих островов: выяснять ледовой режим, фотографировать айсберги и заготовлять на зиму мясо для собак. Во время обследования долины Молчания мною и тов. Муровым была убита в берлоге большая белая медведица. Заготовленные для корма собак медвежьи туши развешивались на открытом воздухе. Их запах привлекал белых гостей. Медведи стали чаще подходить к окнам нашего дома. Начальник П. Я. Илляшевич убил одного из них на крыльце с куском мяса в пасти. В этот же день собаки загрызли белого песца, пытавшегося украсть кусок медвежьего мяса. Тогда же нам посчастливилось убить белую куропатку, существование которых на этих широтах никем не подозревалось.