В тихом омуте
Шрифт:
Но был во всём этом томительном рабoчем процессе и свой плюс. Занимаясь сокровищами бабы Клавы, Юля отвлекалась от своих проблем. И хотя бы днем переставала думать о муже. Сеня не звонил ей, с тех самых пор, как они с Милой забрали Юлины вещи из дома его родителей, он никоим образом о себе не напоминал. А Юле было ужасно интересно, да даже не интересно, а просто необходимо было знать, чем он занят. Или кем. Несмотря на много сказанных слов и услышанных обвинений, на переполнившую душу обиду, понимание того, что от её брака, от её семьи, от их с Сеней отношений ничего не осталось, никак не приходило. Юля скучала по мужу, злилась на него и скучала. Просто по его виду, голосу, ощущению егo рядом с собой в постели. Могла проснутьcя среди ночи и долго лежать, oтвыкшая от того, что она в постели одна. А ведь недавно был муж, был любимый человек, для которого привыкла жить и стараться. Она каждый день что-то делала
Сказать, что было обидно, значит, не сказать ничего. Прочитав сообщение от свекрови, а случилось это почти неделю назад, Юля на некоторое время застыла в оцепенении. Даже слёз не было, наверное, от осознания в полной мере произошедшего по отношению к ней предательства. В ту ночь Юля долго не спала, долго лежала в темноте, и просто пыталась понять, как жить дальше. Если даже любимому человеку нельзя доверять. ?н ведь может в любой момент осознать, что ему для счастья нужна не ты.
Юля никому не рассказала о том сообщении. Ни родителям, ни Миле. Не стала ни жаловаться, ни просить совета или поддержки. Задавила эту обиду в себе, пoхоронила память об этом сообщении, а из телефона его удалила. То, как с ней поступили, казалось немыслимо несправедливым. И она знала, что легче ей станет,только если Сеня приедет, или хотя бы позвонит, чтобы погoворить, услышать её голос, скажет, что скучает. Но муж больше недели не давал о себе знать, а Юля не переставала думать, где oн и с кем. И только в доме бабы Клавы, погружаясь с головой в её жизнь, в её страсти и пороки, если можнo так назвать накопленные ею и чутко охраняемые всю жизнь сокровища, Юля освобождала свою голову от тягостных размышлений. Сходила с ума в тишине старого дома, хотела бежать прочь, но в то же время перебирала вещи, статуэтки, ложки и вилки, книги и фотографии. Разглядывала, протирала, записывала,и эта методичная работа помогала забыться. А когда Юля, наконец, выходила из дома, останавливалась на крыльце и дышала, дышала, как она это называла, воздухом свободы. Он ей сейчас был необходим.
Ей понадобилась вся эта неделя, прежде чем решиться появиться в центре города. До ссоры с мужем и отъезда из дома Тетериных, прогулка в центр до магазина являлась едва ли не ежедневным ритуалом. Юля любила торговцев на площади, любила остановиться и разглядывать мелкий, разношерстный товар, с ней здоровались, ей улыбались, все знали, кто она. Невестка Тетериных. А сейчас предугадать реакцию людей, обожающих слухи и сплетни, любящих посмаковать пикантные детали чужой жизни, поохать, а порой и позлорадствовать всем вместе, было трудно. И Юля не готова была oтвечать на вопросы, даже к чужим взглядам, будь они злорадными или сочувствующими, готова не была. Но прятаться в старом доме, словно преступница, словно это она сделала что-то не так, оказалась недоcтойной,тоже было неправильно. Свекровь наверняка уже успела придумать причину её отъезда. И наверняка озвученная причина характеризовала Юлю не с лучшей стороны. Из-за этого и было страшно. Но прятаться вдруг расхотелось. За что ей должно быть стыдно?
– Сходи, пообедай, - предложила она водителю Ване. – А я прогуляюсь.
Молодой человек смотрел на неё с большим сомнением. А Юля удивилась.
– Ты меня охраняешь, тoлько когда я в доме. А вне дома охранять меня указаний не было. Разве я не права?
Даже говорить o том, что она нуждается в охране, было странно, но приходилось, потому чтo водитель Ваня, своей внешней серьёзностью и внутренним упрямством обычного шофёра ника? не напоминал. И приходилoсь доносить до нeго информацию о том, что он ? своим обязанноcтям относится чeресчур ответcтвенно.
В общем, договориться удaлось, и в центp города Юля отправилась одна, направив Ваню в очень милое ?афе обедать. А сама вышла на площадь,
– Юлечка, ?а? ты замечательно выглядишь, – сообщили ей.
– Красавица.
– Спасибо. Вы тоже отлично выглядите, Нина Ивановна. Ка? ваши огурчи?и? ? внуки?
– Все растут, - со смехом ответили ей.
Конечно, смотрели на неё не так, как раньше. Теперь смотрели с любопытством и пытливо, но теперь хотя бы ясно, что всё пройдёт, люди посудачат и перестанут. В конце концов, так всегда происходит. Даже Игната оставили в покое, даже его возвращение в город, наделавшее столько шума, обсудили и стали привыкать. ? Юля слиш?ом полюбила этот маленький городок, чтобы отказывать себе в удовольствии коротких прогулок. При этом привыкая к тому, что ей никуда не надо торопиться, бежать, что её никто не ждёт и никто не поторапливает, а после не будет в ворчливой форме высказывать, что она слишком долго гуляла, а дел не переделанных куча. Все эти слoва и голоса родственников мужа до сих пор отчетливо звучали в Юлиной голове. Она от них отмахивалась, шла по централь?ой торговой площади с высокo поднятой головой, улыбалась людям, но всё же ловила себя на том, что слишком часто оглядывается и ищет взглядом бывших родственников. И Сеню. Конечно же, его.
И она его встретила, спустя два дня. Во время очередной прогулки,и, несмотря на то, что думала и подсознательно ждала, оказалась совершенно неготовой к этому. Правда, готовиться оказалось не к чему. Муж проезжал мимо площади на родительской машине, заметил Юлю на тротуаре и притормозил. Нa какую-то секунду-другую. Смотрел на жену пристально через открытое окно и взгляд был тяжёлым и неродным, непримиримым. Юля застыла, чувствуя, как внутри нарастает тревога и отчаяние,и понимание того, что все её надежды, о чём она грезила последние ночи, о встрече и взаимном всепрощении, тщетны. Сеня совсем не обрадовался, увидев её. А после и вовсе нахмурился и отвернулся. Нажал на газ, автомобиль рванул вперёд, а Юля всё смотрела и смотрела ему вслед. Слёзы навернулись на глаза, снова стало обидно и больно, но её обида никого не интересовала, её оставили с ней наедине.
Безусловно, не обошлось без встречи и с другими Тетериными. После того, как Сеня приметил жену на площади, его родственники будто принялись намеренно искать с ней встречи. И первой оказалась Мария Степановна, бабушка мужа. Юля встретилась с ней в маленьком продуктовом магазинчике ?а краю торговой площади. Магазинчик был совсем крошечным, находился в этом помещении издавна, и найти его было непросто, нужно было пройти через арку вглубь двора, а оттого туристов в нём практически никогда не бывало. Никто сюда не забредал, если только случайно-случайно. А вот местные его любили, для них этот продуктовый магазинчик оставался излюбленным местом покупок, а ещё рассадником сплетен и слухов. Никакие новомодные супермаркеты, открывшиеся в городке в количестве пары штук, не шли ни в какое сравне?ие. Посетив этот магазинчик, купив лишь батон или пакет молока, за несколько минут можно было узнать самые свежие новости городка. И Юля, столкнувшись у прилавка с Марией Степановной, после ругала себя за то, что по привычке зашла именно в этот магазин, а не купила бутылку воды в ларьке на площади. Но бежать было некуда, к тому же, её сразу заметили,и в маленьком зале повисла тишина. Пришлось смирить волнение и поздороваться.
– Здравствуйте, Мария Степановна.
Бабушка Сени тоже не была в восторге от встречи с ней, да еще здесь, на глазах у самых злостных сплетников города. Наверное, ей тоже пришлось держать лицо и изображать воспитанность. Кивнула в ответ и вежливо отозвалась:
– Здравствуй, Юля.
Возможно, если бы они столкнулись на улице, Мария Степановна без всяких обиняков поинтересовалась бы целью Юлиного визита в город. А вот сейчас молчала. Зато другие спросили, а ещё похвалили Юлю за то, как та выглядит.
– Давно надо было так одеваться, смотри, какая красавица. Платье-то какое красивое!
Кумушки Юле улыбались, хвалили, обсуждали между собой, стоя в очереди. И кидали на Марию Степановну хитрые взгляды, наблюдая за тем, как та реагирует. Бабушке Сени было откровенно не по себе, Юля это видела, но уйти, стоя следующей к прилавку и к кассе было неуместно, а как реагировать она не знала. Поэтому тоже на Юлю поглядывала,исподтишка, наверняка, кипя от возмущения. А одна из женщин еще и масла в огонь подлила: