Вампир поневоле
Шрифт:
Вовочка закашлялся и поспешно отступил на шаг:
– Андрюх, я только после тебя!
Я поднял осторожный взгляд на Цепеша:
– Что это было?
Тот лишь плечами пожал, глядя куда-то мимо меня:
– Существуют старинные легенды о путниках, зашедших в пустой заброшенный замок и пропавших, словно и не было.
Чудненько. Только нам посреди города воплощения румынских легенд и не хватало.
— А здесь оно как оказалось?! — не выдержал Вовочка.
— Потерялось.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
– Или поломалось … — в тон Цепешу продолжил Вован.
Критика осталась без внимания.
Вторая
На этот раз нам соизволили показать небольшую комнатку-кабинет. Честно говоря, толком разглядеть обстановку мне не удалось — было слишком темно, а мерцающие огоньки пары-тройки свечек, оплывших в канделябрах, разогнать эту самую темноту никак не могли. Да и времени рассматривать, что где стоит и как располагается и не собирается ли расползтись в разные стороны или хотя бы попробовать на вкус, скажем, мой башмак, по примеру того, неправильного замка, ни у меня, ни у Вовки не было: слишком уж быстро развивались события. Хотя нет, вру. Кое-что я все-таки заметил: тяжелый дубовый стол, эти самые подсвечники со свечами, выглядывающие из темноты железяки явно колюще-режущего предназначения (я насчитал штук пять, не меньше), ну, и для полного счастья, собственно хозяев этого странного (точнее будет сказать, сумасшедшего) дома: Влада и Лидию.
Разговор велся если не на повышенных тонах, то как минимум … как бы это выразиться … нервозно.
— Что вам надо? — резко поинтересовался господин Цепеш.
— Нет, вы только посмотрите на него! — голосом базарной бабы завопил Вовочка. Пламя свечей задергалось и запрыгало, размышляя, не стоит ли потухнуть. — Сам нас втянул неизвестно во что, а теперь еще и отмазывается! Да я дней не спал, ночей не доедал, а ты …
Вопль оборвался так же неожиданно, как и начался, стоило только Цепешу холодно покоситься на Вована. Данешти поперхнулся на середине слова, неожиданно хватанув ртом воздух, и мне так и не довелось узнать, в чем же все-таки был виноват Влад.
– А поточнее? — наконец соизволил поинтересоваться Дракула, когда молчание стало совсем уж неприличным.
Я честно попытался сформулировать вопрос как можно точнее и правильнее.
Но все испортил оживший Вовочка:
– К чему снятся зеленые ежики?
Я мысленно застонал. Совершенно не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать, что будет дальше.
– Что?! — кажется, на этот раз ему удалось удивить обычно невозмутимого Влада.
Вован же похлопал глазками и повторил:
– Мы, точнее я, хотим … хочу узнать: к чему снятся зеленые ежики.
Новое молчание было совсем не злым, а очень даже озадаченным. Только удивленного сопения в маску, в лучших традициях Анакина Скайуокера, не хватает.
Интересно, а если я сейчас встану в гордую позу и поведаю: так, мол, и так, не обращайте внимания, у Вовочки прикол такой: он периодически этот вопрос всем задает и обычно никто ему ответить не может. Версии «шизофрения» и «сам дурак» отсекаются прямо на корню. Кажется, только Ирка смогла Вована на место поставить: дело было в книжном магазине, и девушка спокойно открыла стоящий поблизости сонник и ткнула под нос господину юристу два раздела «зелень» и «ежи». После сего странного события вопрос о зеленых ежиках был на долгое время благополучно
Как я сочувствую Цепешу!
Впрочем, сочувствовал я совершенно зря — в отличие от множества людей, так и не сформулировавших нужный ответ, Влад поступил намного умнее: он задал вопрос:
– Повторяю последний раз. Что вам здесь надо?
На этот раз я успел резко двинуть Вована локтем в бок и, прежде чем тот очухался, быстро сказал:
– Спросить!
Лидия, стоявшая за спинкой стула Влада, тихо рассмеялась:
— Опять о ежиках?
— Нет. О зеркалах, которые не отражают. О странных снах, которые видят одновременно два человека. О …
— О пауках! — влез в разговор Вовочка. — Больших и, кажется, вполне разумных.
— Подробнее?.. — Фразы, короткие, чеканные, походили на гвозди, забиваемые в крышку гроба.
В любом случае, я не мог доверить Вовану столь важное и ответственное дело, как рассказ о том, что же все-таки у нас произошло. Пришлось объяснять все самому. И про звонок рассказывать, и про паутину, и про столь запомнившегося господину Данешти паука.
Цепеш слушал молча. Терпеливо ждал, пока я подберу нужные слова — почему-то из головы вылетело все, чему научили за пять лет института. В отличие от неугомонного Вовочки, так и норовившего вставить свои пять копеек, не перебивал. И самое главное, не пытался поправить, когда я, запинаясь, как на первом экзамене, с ужасом понимал, что несу что-то не то.
Наконец я закончил. Рассказал и о паутине, и об улыбчивых пауках, и даже о резко размножающейся плесени. А все, чего дождался в ответ, было спокойное:
– Пройдет.
Я аж поперхнулся. Некоторое время сидел, пытаясь понять, не ослышался ли. А потому совершенно не заметил, как в разговор вновь вступил Вовочка.
– Как пройдет?! — взвился он. — Почему пройдет?! Мы, может, не хотим, чтоб оно проходило! Андрюх, подтверди. Я вон вообще собирался припахать Аську связать курточку для того паучка, а потом посадить насекомое на поводок и вместе с Полканом по улице выгуливать! Окрестным бабуськам поводов для разговоров до третьего пришествия хватит.
Мозг автоматически зацепился за нелогичность.
— Третье? А как же второе?
— Вот и я о том же, — хмыкнул Вовка, вновь переводя взгляд на Влада.
— Пройдет, — флегматично повторил Черный Плащ. — Пробудет, самое большее, два-три дня и исчезнет. Иногда, правда, на пару часов проявляться может.
Это все, конечно, очень радует, но …
– Появляется-то оно из-за чего? — как обычно, Вовочка озвучил мой вопрос первым.
Вот объясните мне доступным языком (если русский вообще не алё, можно на английском, французском или немецком, я пойму), почему каждый раз, отвечая на вопросы, этот Дракулито-вампиреныш смотрит на нас как на врагов народа? Можно подумать, не он нас в эту гадость втянул и мы просто так к нему пристаем.
— Человеческая плоть способна выдержать всего два изменения облика. Реальность — столько же, — голос Цепеша был спокоен и размерен, а у меня почему-то мороз по коже пошел. — Если в каком-нибудь месте изменяли человеческое обличье два раза, мир уже начинает ломаться. Появляются трещины в мироздании, зеркала отказываются отражать реальность. Происходит это примерно через полгода после изменений. На третьем изменении мир ломается безвозвратно. Судя по тому, что все исчезло, изменений было всего два.