Вампиры тут беспризорные
Шрифт:
Оттого желание помочь заходило в тупик — скажет так, никто не поверит, а если раскроет свою личность, растеряет всех знакомых и союзников. Впрочем, Кифена Вальдернеского в любом случае никто слушать не станет.
Степан тяжко вздохнул, чувствуя себя последним предателем на земле.
Жаль, Касарины и сами толком не знали, от чего прячутся, поэтому Степану оставалось только догадываться, с какой стороны придет беда. И коснется ли она его.
Веце злобно хохотал где-то на кухне, чуть ли не купаясь в драгоценных камнях и
Вампир постругал на щепки ещё одно полено и в смешанных чувствах ушел наверх, спать в холодную комнату, чтоб от мысли, что он будет мерзнуть и страдать, подлая совесть немного успокоилась.
Утром Степан погулял по лесу, пару раз застрял в глубоких сугробах и чуть не потерял ботинок, Веце в это время предавался сребролюбию. К обеду резко потеплело, весь снег растаял, но у вампира не нашлось никаких сил, чтоб удивиться этому хоть самую малость.
Он переоделся в свою самую приличную одежду, все ещё с негодованием вспоминая визит к Сэндриад, и отправился завершить дела в Городе Звезд.
Три миллиона он точно собрал, так что теперь дело оставалось за малым — перевести драгоценные камни в золото и купить кольцо. Да уж, вначале Степан даже не мог самостоятельно открыть портал и полностью зависел от Веце. Теперь же такая обыденная вещь вовсе не вызывала восторга.
Полукровка идти с господином отказался — остался пересчитывать деньги, чтоб не упустить ни одной монетки. Поэтому попаданец пошел один, задаваясь бессмысленным вопросом, какого он в свой запланированный выходной опять мотается туда-сюда и работает.
Найти подходящего ювелира оказалось непросто даже с помощью Ивана Грозного — никто не решался браться за обработку черного бриллианта, а те, кто соглашался, не давал никаких гарантий.
Степан поднялся наверх, пройдя через аукционный дом и оказавшись в столице графства. Улицы жиденького городка радовали оживлением, и Степан со своей типично вампирьей внешностью казался здесь своим и полностью сливался с толпой.
Настроение было препоганым, вампир хотел сначала зайти в свой ресторан, проверить, как идут дела, да и просто поесть, но отдернул себя. Это на улице он неприметен и в относительной безопасности, а там его сразу узнают и тогда уже начнут искать с двойным усердием.
В том, что он в розыске, усомниться не было ни единой возможности. Степан плотно сжал губы и скомкал в руке листовку объявления. И кто вообще додумался распространять эти бесполезные бумажки, только деньги зря переводят.
Иронично, что на объявлении был нарисован его портрет ещё с тех времен, когда он носил длинную косу, и потому в постыдно остриженном вампире никто не узнавал того самого Кифена Вальдернеского. Хоть бы написали, что он постригся.
Такими темпами его точно никто не найдет,
Степан разорвал листовку напополам и смял в комок, бросив в сторону. Поднял глаза на вампира, прожигающего его долгим взглядом, и развернулся. Если бы продолжил идти прямо, то непременно пришел б в свой ресторан, и, наверно, мог бы встретиться с Маниэр. Но ее там, скорее всего, нет.
— Господин, вы знакомы с Маниэр? — крикнул вампир ему вслед. Степан остановился, медленно повернулся и торопливо попытался понять, что мог значить этот вопрос и не ловушка ли это.
Он видел этого вампира впервые, но раз тот знал Маниэр, значит был одним из Вальдернеских.
— Разве есть кто-то, кто ее не знает. Она лучшая в клане. — расплывчато ответил Степан, слабо улыбнувшись.
— Она скучает по вам. — добавил Валькар, прекрасно зная, кого случайно встретил на улице. Степан же не имел ни малейшего понятия о том, кем являлся его собеседник.
Степан тоже скучал по Маниэр, но подвергать опасности ее и себя из-за мимолетного порыва не смел. Черные маги убили герцога Касара, и не скройся попаданец, он стал бы следующим. Вампир не хотел втягивать свою возлюбленную в эту опасную игру.
В мире, где они всего лишь пешки, маленькие незначительные существа, становиться одноразовой игрушкой для кого-то только потому, что этот кто-то сильнее? Нет уж, пусть лучше все вокруг думают, что он погиб и Маниэр с ним ничего не связывает, чем они пострадают.
Попаданец стиснул зубы. Несмотря на слухи о его кончине, которые распускались тут и там, его все же искали и листовки с портретом тому доказательство. Степан уже пожалел, что поднялся наверх из Города Звезд, надо же было напороться на кого-то из Вальдернеских, так ещё и быть узнанным.
— Так лучше для нее. — коротко бросил Степан, мрачно думая о том, а не аукнется ли ему эта легкомысленная прогулка.
— Вы ее любите? — спросил незнакомец так, словно это было вовсе не важно, и важнее всего на свете одновременно.
Губы попаданца дрогнули в слабой улыбке. Да, он ее любит, но то, что является любовью для него, может совершенно ничего не значить для нее. И он это прекрасно понимал.
— Это уже решать ей. — на выдохе ответил Степан и ушел, не оборачиваясь.
Маниэр сидела на своей кровати, подтянув колени в груди, и отрешенно смотрела на одеяло. Когда она жила в замке с Кифеном, одеяло было намного теплее, а подушка мягче.
Девушка вздохнула. Кифен не появлялся дома уже больше недели — сколько бы ни приходила, никак не могла застать его, и сердце терзали смутные опасения, что ее любимый сгинул в чужих кланах.
Помниться, Веце жаловался, что им придется и к Аркским идти. Наверняка с Кифеном что-то случилось. Маниэр положила голову на колени и перевела пустой взгляд в серую холодную стену.