Варшавская мелодия

Прежде чем вспыхивает свет и начинается действие, мы слышим слегка измененный записью голос Виктора:

— В

Москве, в сорок шестом, декабрь был мягкий, пушистый. Воздух был свежий, хрустящий на зубах. По вечерам на улицах было шумно, людям, должно быть, не сиделось дома. Мне, во всяком случае, не сиделось. А таких, как я, было много.

Свет. Большой зал консерватории. Где-то высоко, у барьера, сидит Геля. Появляется Виктор, садится рядом.

ГЕЛЯ (мягкий акцент придает ее интонации некоторую небрежность). Молодой человек, место занято.

ВИКТОР. То есть как это — занято? Кто смел его занять?

ГЕЛЯ. Здесь будет сидеть моя подруга.

ВИКТОР. Не будет здесь сидеть ваша подруга.

ГЕЛЯ. Молодой человек, это есть невежливость. Вы не находите?

ВИКТОР. Нет, не нахожу. У меня билет. Этот ряд и это место.

ГЕЛЯ. Ах, наверное, это там… (Жест — вниз.)

ВИКТОР. Как же — там… Именно тут.

ГЕЛЯ. Но это есть анекдот, комизм. Я сама доставала билеты.

ВИКТОР. Я тоже сам достал. (Протягивает ей билет.) Смотрите.

ГЕЛЯ (смотрит). Вы купили на руках?

ВИКТОР. Вы хотите сказать — с рук?

ГЕЛЯ. О, пожалуйста, — пусть будет с рук. У брюнетки в рыжем пальто?

ВИКТОР. Вот теперь все верно. Чудная девушка.

ГЕЛЯ. Не хвалите ее, пожалуйста. Я не хочу о ней слышать.

ВИКТОР. Что-то, видимо, произошло. Она страшно спешила.

ГЕЛЯ. Так, так. Я знаю, куда она спешила.

ВИКТОР. А вокруг все спрашивают билетика. Представляете, какая удача?

ГЕЛЯ (небрежно). Вы часто бываете в консерватории?

ВИКТОР. Первый раз. А что?

ГЕЛЯ. О, ничего…

ВИКТОР. Иду себе — вижу, толпа на квартал. Значит, дело стоящее, все ясно. Бросаюсь в кассу — дудки, закрыто. Администратор меня отшил. Что за черт, думаю, — чтоб я да не прорвался? Такого все же еще не бывало. И тут эта ваша, в рыжем пальто… А что сегодня будет?

ГЕЛЯ. Если вы не возражаете — будет Шопен.

Шум аплодисментов.

ВИКТОР.

Шопен так Шопен. У вас есть программка?

ГЕЛЯ. Пожалуйста, тихо. Теперь — надо тихо.

Свет гаснет. Музыка.

Свет снова вспыхивает в антракте между первым и вторым отделением.

ГЕЛЯ. Почему вы не идете в фойе? Там можно прогуливаться.

ВИКТОР (не сразу). Что-то не хочется. Шум, толкотня…

ГЕЛЯ. Вы не любите шума?

ВИКТОР. Смотря — когда. Сейчас — нет.

ГЕЛЯ. Вы любите музыку?

ВИКТОР. Выходит — люблю.

ГЕЛЯ. Стоило прийти, чтоб сделать такое открытие.

ВИКТОР. Глупо, что я сюда не ходил. Честное слово.

ГЕЛЯ. О, я вам верю без честного слова.

ВИКТОР. А вы — из Прибалтики?

ГЕЛЯ. Нет, не из Прибалтики.

ВИКТОР. Но вы ведь не русская.

ГЕЛЯ. Я богатая дама, совершающая кругосветный тур.

ВИКТОР. Ваша подруга в рыжем пальто тоже путешествует вокруг света?

ГЕЛЯ. Моя подруга… Не будем говорить про мою подругу. Она — легкомысленное существо.

ВИКТОР. Все-таки скажите, вы — откуда?

ГЕЛЯ. Не верите, что я богатая дама?

ВИКТОР. Не знаю. Я никогда их не видел.

ГЕЛЯ. Я из братской Польши.

ВИКТОР. Вот это похоже. Я так и подумал, что вы не наша… То есть я хотел сказать — не советская. То есть я другое хотел сказать…

ГЕЛЯ. Я понимаю, что вы хотите сказать.

Звонки. Антракт оканчивается.

ВИКТОР. А что вы делаете у нас?

ГЕЛЯ. Я у вас учусь.

ВИКТОР. В каком это смысле?

ГЕЛЯ. В консерватории, если вы ничего не имеете против. И моя подруга тоже в ней учится. Но она — ваша… То есть я хотела сказать — советская… То есть я хочу сказать, мы живем в одном общежитии.

ВИКТОР. Спасибо, я понял.

ГЕЛЯ. В одном обществе и в одном общежитии. Она тоже будущий музыкант. И между тем продала свой билет.

ВИКТОР. Для вас, наверно, большая скидка. Я даже не думал — довольно дешево.

ГЕЛЯ. Еще не хватало, чтоб она, как это… немножко спеку-ли-ровала. Довольно того, что она решила пойти слушать молодого человека, а не Шопена.

ВИКТОР. В конце концов ее можно понять.