Вечный. Книга I
Шрифт:
— На этом этапе, у человека могут проявиться спонтанные навыки. Таких и называют просветлёнными, — добавил Зак.
— Да, всё так. Следующий этап — это уже Вечные. Те у кого получилось сформировать Исток и после этого они сами становятся сродни местным монстрам и могут вырабатывать эор внутри своего организма. Живучие, сильные, обладающие невообразимыми способностями, почти не убиваемые. Элита любого аристократического дома или армии. Самые сильные могут принимать участие в Играх Вечности и попробовать получить статус аристократа.
— Аристократы всегда Вечные? — спросил я.
— Почти всегда могут ими стать. Девятьсот
— А сами, вы, на каких этапах? — спросил я, обращаясь в первую очередь к Заку, так как подозревал, что у Крига всё очень плохо в этом вопросе. Я помнил пояснения дока насчёт того, что биомеханика уродует тонкое тело и закрывает человеку путь Вечного или даже просветлённого.
— Ни на каком, — вздохнул землянин, — Техниты стоят очень дорого. Для долговых это непозволительная роскошь. Самые удачливые могут позволить себе максимум одно — два улучшение в год. Покупать же технитов на стороне нельзя, хотя цены там пониже, чем в секторе.
— Глупость, — сказал я, — Ведь если бы компания дала возможность становиться сильнее, её доход увеличился бы многократно.
— На какое — то время да, — согласился Криг, — Но Клоака такое место, что люди здесь любят бунтовать, в первую очередь по вине самих компаний. Каждые пару месяцев доходят слухи о бунтах то в одном, то в другом секторе. Подавлять просветлённых в десятки раз сложнее, чем обычных людей. Вот нас и держат на подножном корме. Да и нет необходимости в подобном усилении. Команда опытных охотников из двадцати человек способна завалить почти любого местного монстра. В самых тяжёлых случаях к отряду добавляют парочку просветлённых. Обычно этого хватает даже на самые сложные случаи, если не считать гнёзда тварей, вот там действительно может потребоваться команда вечных.
Прежде чем я успел задать ещё один вопрос, с улицы послышались завывания баззеров тревоги.
— Что происходит? — спросил Зак у Крига.
— Не знаю, но нужно собираться. Если опоздать на общий сбор, могут быть проблемы.
P. s. Друзья, если нравится книга, не поленитесь поставте лайк, напишите, что то хорошее в коментах. Это помогает продвигать книгу. Ваш автор:)
Глава 7
Втроём мы вышли из комнаты и спустились на нулевой ярус. К тому моменту как мы добрались до центральной площади, она уже была заполнена людьми. Только сейчас я смог оценить истинное количество людей в сто девятнадцатом секторе. К моему удивлению людей оказалось намного больше, чем я думал изначально. Если прикидывать на глаз, то получалось, что в секторе проживает не меньше десяти тысяч человек. И где они прятались всё это время?
— Нападение на сектор? — спросил Зак у какого — то бородатого мужика в костюме охотника и с парой метательных кинжалов на поясе.
— Нет, — хмуро ответил охотник, — Казнь. Шустрого Нейта. Его поймали на продаже добычи в чужом секторе. И это уже второй раз.
— Чёрт! — выругался Зак, — Я этого паренька отлично знаю, не раз вместе в Фонаре сидели. Жаль, Нейт один из
Толпа людей рассредоточилась по площади, так что мы без проблем смогли добраться почти до самого помоста, на котором и должна была проходить казнь.
На помосте находились три человека: господин Фер, Большой Майк и сам Нейт. Его руки и ноги оказались связаны.
В отличие от Большого Майка, господин Фер выглядел мрачнее грозовой тучи. Его губы сложились в тонкую линию, глаза метали молнии.
— Мы можем как — то помочь ему? — спросил я у Зака.
— Если у тебя нет кредитов на выкуп его контракта, то нет, — ответил землянин, — И не советую встревать. Это будет расценено как помощь преступнику, со всеми вытекающими последствиями.
Господин Фер сделал несколько шагов вперёд и громко, так чтобы его услышали все, сказал:
— Вы все знаете, что будет за нарушение долгового контракта. Знаете, что последует наказание. Но всегда находятся те, кто считают себя умнее остальных. И они всегда попадаются. Я, как официальный представитель компании в этом секторе, провёл расследование и у меня достаточно доказательств того, что Нейт сбывал товар в обход наших скупщиков.
Господин Фер подошёл к Нейту и дёрнул его голову назад, так чтобы тот смотрел начальнику сто девятнадцатого сектора в глаза.
— Ты признаешь себя виновным?
— Да пошёл ты, — Нейт попытался вырваться из захвата, но Фер оказался значительно сильнее «преступника».
— Виновен, — громко крикнул Большой Майк. Его лицо лучилось от радости.
В который раз у меня зачесались кулаки надавать этому комку сала по морде.
Большой Майк подошёл к Нейту и защёлкнул на его шее металлические ошейники.
— Что они делают? — обратился я к Заку.
— Напрямую казнить долговых слуг нельзя. Запрещено. Поэтому владельцы секторов нашли другой способ. Сейчас Нейта лишат ладоней, заберут всё снаряжение и выгонят из сектора. Это, считай, верная смерть…
Не успел Зак договорить, как браслеты руки подсудимого вспыхнули голубым пламенем. Раздался полный боли крик и Нейт упал на бок. Даже с расстояния двадцать метров я чувствовал знакомый запах жжённой плоти.
— Не хочу я на это смотреть, — сказал Зак, развернулся и начал удаляться от помоста. Криг отправился за ним.
Я чувствовал, что мне тоже лучше уйти. Зрелище сгорающей дотла плоти не вызывало у меня ничего, кроме ненависти по отношению к тем, кто всё это придумал и осуществил. Но ещё я понимал, что моя жизнь сейчас принадлежит другим людям, и мне необходимо каким — то образом освободиться от долговой кабалы. Иначе я рискую закончить так же, как и этот паренёк.
Что мне для этого нужно? Деньги. Много денег, чтобы выкупить себя из долговых слуг. А для этого мне нужна сила. Техниты, эор — всё что может предложить этот, новый для меня мир.
Несмотря на то, что зрелище не доставляло мне никакого удовольствия, я продолжал наблюдать за казнью, впитывал в себя крики боли, чтобы запомнить это чувство беспомощности и несправедливости.
Спустя несколько минут всё закончилось. Руки Нейта до локтей перестали существовать, осыпались чёрной пылью на помост. А ещё я услышал едва различимый звон браслетов о металл. В будущем, когда ситуация казалась неразрешимой, мне не единожды вспоминался этот звук. Он заставлял меня действовать.