Век нерожденных

Букреев Илья

– Я, – не размыкая уст произнесла Наташа.

– Что вы сказали? – вкрадчиво спросил директор.

– Я! Это была я! – с облегчением выкрикнула Наташа, и сквозь рыдания начала исповедь: – Я была в туалете, когда мальчик на улице начал драться с охраной. Он побил всех здоровых мужиков, а одному пробил шею каким-то ножом! Я точно не видела, правда! Потом… Потом…

Слезы лились по щекам и шее, слова перебивала икота. Плечами она утирала глаза, как ребенок, кем она, в сущности, и была.

– Лора, будь добра, принеси девочке

воды, – сказал негромко директор.

Наташе подали стакан. Она прильнула к нему, но толчки из гортани мешали пить.

– Вы же поймали мальчика, зачем я нужна? Что со мной будет? Меня исключат? – стенала Наташа.

– Успокойтесь, все в порядке. Никто не собирается вас исключать, ситуация под контролем. Ученик не виноват, его загнали в угол, и он среагировал… Я хотел удостовериться, что именно вы стали невольным свидетелем трагедии. Все что от вас требуется, это сохранить историю в тайне. Вы же понимаете последствия огласки?

– Я никому не скажу, честное слово! Я могу подписать документ.

– Честного слова будет достаточно. Вы отважная девушка.

– Благодарю.

– Чтобы ваш визит ко мне не вызвал лишних вопросов у сверстников, я придумал для вас кое-какое задание. Помню, отец говорил, что труд лучшее лекарство от горестей. В этом я с ним солидарен. Надеюсь, вы не забыли о грядущем Дне школы. По старой традиции в день торжеств лучший ученик выступает с приветственным словом. С учетом отличной успеваемости и в свете того, как вы достойно проявили себя в непростой ситуации, я остановил выбор на вас, Наташа.

– Не знаю… смогу ли.

– К счастью, у вас нет выбора, ведь я, директор, только что поручил вам это задание, – он лукаво улыбнулся. – Дерзайте! На этом довольно, Наташа, вы можете идти.

Она встала и пошла к двери. Директор спросил вдогонку:

– Вы видели лицо того юноши?

– Нет.

– Оно и к лучшему.

Больше директор больше ничего не произнес, и с необыкновенной легкостью Наташа выпорхнула из кабинета.

3

– Прости, но ты ужасно выглядишь! – прислонив расческу к губам сказала Вера. – Что с тобой сегодня?

– Не спалось, – ответила рассеянно Наташа. – Ты слышала что-нибудь ночью?

– А что случилось? – насторожилась Вера. – Опять Никита приставал к близняшкам?

– Что? О, боже, нет! Просто спросила…

Наступило время обеденного перерыва в занятиях. Дети поели, и у них выдалось несколько свободных часов для личных дел. Наташа сидела на стуле пред туалетным столиком в комнате отдыха. Вера с усердием орудовала гребнем по норовившей поникнуть голове подруги.

– Сегодня я бессильна сделать что-то вразумительное с твоими волосами, будто соломенные, – Вера опустила руки в досаде. – Заплети их в косу, так будет лучше. Наташ, что произошло? Я же вижу. Рассказывай.

– Все хорошо. Нормально. Не выспалась, ломает немного.

– Да,

этим летом не помогают даже кондиционеры. Их, ведете ли, нельзя настроить прохладнее, чтобы не простудить ребят, – искривлённым голосом она пародировала дежурную. – Наташ, ты, наверное, переживаешь из-за Давида? Не помирились? Плюнь ты уже него…

– Фу, не напоминай мне об этом придурке, он вообще не причем, – оборвала Наташа.

– А кто при чем?

– Мне и так дурно, а еще ты донимаешь. Подруга называется…

– Ладно ты. На танцы идешь?

– Иду, конечно. Пойдем что-ли чаю с ромашкой попьем, – сказала Наташа и, измаявшись, приникла к груди подруги.

***

– Танцевальные упражнения являются дисциплиной из категории «Гендерное равновесие» учебного блока «Общие бытовые навыки». Помимо очевидной пользы для развития пластики, равновесия и чувства ритма, занятия обучают мальчиков и девочек учитывать поведение партнера и подстраивать собственное. Здесь учатся уважению. Что-то в этом ключе. Запомнила? – сказала учитель танцев.

– Я это знаю, Маргарита Львовна.

– Не сомневаюсь, Наташенька, – учительница наклонилась к ее уху: – Я слышала кое-кому поручили готовить речь к празднику.

– Откуда вы…?

– Не важно. Ты же не забудешь уделить минутку выступления любимому предмету. Права? Не забудь, что я сказала.

– Но…

– Молчи, я поняла, – учительница положила палец на губы Наташи, – лучше направлю текст по почте. Умница! – она поцеловала Наташин лоб. – Беги, готовься.

– Да, Маргарита Львовна.

Сквозь тюль свет послеполуденного солнца отражался от глянцевого паркета в зеркала. Зал сиял в пастельных тонах, и беспричинная радость проникла в сердце Наташи непринужденно, как дуновение воздуха, треплющее шелк тюли. На занятия танцами собирали группы, не установленные по штату, а отовсюду в школе, главное, чтобы пары гармонично подходили друг другу.

– Ребята, давайте приступим!

Когда принялись разбираться по парам, Наташа поняла, что скоро возникнет проблема. Хаотично прохаживавшиеся ученики в поисках своих партнеров до поры прикрывали то, что вскоре станет достоянием общественности.

– Где Давид? – спросила Вера.

Она стояла спиной, чуть изогнувшись под рукой кавалера, и озабоченно рыскала взглядом по залу. Фигура Давида выросла будто из-под земли. Бальный партнер, который еще недавно претендовал на большее, держал в объятиях другую. В глазах у Наташи потемнело, ей мнилось, что буквально через мгновение она останется брошенной посреди зала, и сверстники начнут злобно тыкать в нее пальцами, как на зачумленную, и шептать, стреляя лукавыми взглядами. «Мама…» – застонала про себя она, едва сдерживая слезы. Только звук хлопков ладоней вернул ее к жизни. Маргарита Львовна, заслоненная детьми ввиду скромного роста, призывала внимание.