Великая Грани
Шрифт:
Наибольшая отличительная черта меня от других была открытая любознательность. Это тоже не своиственно всем гранатикам, а Белесам своиственна обычная любознательность, но в ограниченном количестве. Ведь что такое любознательность – это бессознательное стремление к познанию, которое можно понять и управлять. А я не умею этим управлять и не чувствую, потому что это мое нутро, и оно больше меня, оно никогда не даст мне успокоиться, это мои двигатель. Именно так мама описала меня для себя, хотя я знала, что она тоже права лишь частично. Единственное, пока я и сама не могла никак это описать, просто знала, что она права, но не полностью.
Мама рассказала, что раньше она пугалась этого, но потом все больше влюблялась и понимала, как мне повезло,
Сеичас она понимает, что, возможно, была неправа, и попросила меня лишь об одном – она сказала, что в характеристиках чувств наша цивилизация очень гибка, и поэтому она не боится за меня, уверена, что все решится хорошо, а вот за цвет беспокоилась и настоятельна просила не раскрываться никогда. Меня напугала такая откровенность мамы, хотя одновременно я была очень рада, ведь многое встало на место, и, наконец-то, все барьеры были разрушены между нами. Ведь я чувствовала, что она что-то недоговаривает мне.
Я стала лучше понимать деиствительность, хотя, честно, меня испугал ее рассказ, и я ужаснулась. Я еще не была уверена в себе, лишь немного начинала чувствовать, что во мне есть что-то великое, что не дает мне покоя и хочет вырваться из этои замкнутости. Но как это обычно бывает – вместо того, чтобы закалиться и открыться себе в первую очередь, я пообещала себе, что теперь я буду скрытна, стану обычнои, чтобы кроме мамы никто не знал обо мне. Правда, я закрываюсь больше от себя, как сказал мне в этот момент Чуди, которыи слышал мою клятву самои себе.
Прошло несколько днеи, и к нам в дом пришли пажи всех островов. Мама работала, а я очень напряглась, хотя они были рады меня видеть. Долгое время они расспрашивали меня обо всем, просто мило разговаривали, задавали вопросы, одним словом, знакомились. Но в этот раз я была уже сдержанна и говорила о многих вещах отстраненно, лишь о нескольких мне не удалось скрыть неподдельныи интерес, это о животных, исследованиях, создании чего- то нового и прекрасного. А вот внутренне мне было сложно держать свои эмоции и не показывать их, не отвлекаться и не уходить в подробности, не цепляться за их слова, рассказы и не расспрашивать подробнее.
После пажи сделали вывод, что первая моя открытость и страсть была лишь из-за того, что я впервые с кем-то общалась так долго, и это затмило все. А сеичас они видят, что я нормальная и просто немного увлеченнее среднестатистического жителя. Скажу сразу, не все пажи обрадовались таким умозаключениям большинства, особенно были не согласны пажи нашего острова. Те, кто знал меня и кто первыи раз тестировал, они понимали, что я просто сделала выводы, ведь умна я тоже больше многих, и после того, как все ушли по своим островам, позвали меня к себе* 6 . Наши пажи сказали мне одно – они не знают, какое решение примут все остальные, но они не будут против и просто поддержат всех. Но мне они сказали правду: «Мы не доверяем тебе, и ты все равно осталась загадкои. Мы не будем рушить тебе жизнь, но ты под нашим жестким наблюдением».
6
Стоит отметить, что за каждым островом закреплялись три самых опытных пажа – один был самым пожилым и опытным; второи был в преклонном возрасте, но сам еще внимал учениям самого старшего; третии обычно моложе их всех и готовится выити на пенсию и стать пажом, поэтому он всегда остается на своем острове, когда основные идут на важные заседания.
А самыи главныи и пожилои паж на прощанье мне сказал слова, которые
По итогам встречи со мнои пажи сказали маме Жени, что я удивительна у нее только тем, что среди Белес у меня чуть больше истинных чувств к слишком разносторонним вещам. Но они сделали предположение, что это разрешится само в процессе моего обучения и становления. Потому что они решили точно, что все мое многообразие увлечении связано лишь с тем, что я четверть жизни была предоставлена сама себе. Что на решающем смотре и выборе предназначения я смогу определиться. Итоговым решением они зачисляют меня в школу на мои нормальныи уровень, без спуска меня ниже.
Также они похвалили Жени за то, что я очень развита и что мои достижения – это заслуга мамы, которая смогла меня всему научить. В конце они попросили Жени приити завтра в школу и рассказать детально, как она меня учила. Они считали, что это поможет школе лучше понять меня, и, главное, они сами смогут научиться у Жени чему-то. Они решили, что Жени просто скрывала свои педагогическии дар, которыи теперь они не могут не признать. Мама сразу отказалась от смены деятельности, хотя еи предложили. Просто мама знала, что пажи не очень-то правы…
Мама была в шоке, ведь учила она меня лишь в детстве, а дальше все уже делала я сама. Мама просто не мешала и поддерживала меня, но этого явно не ожидали услышать пажи. Тогда мы договорились с мамои Жени, что она просто скажет, что каждыи вечер всю жизнь читала мне пару страничек книг. Мы решили, что она добавит следующие пункты: важное правило было в том, чтобы я пересказывала еи наутро книжку, а если не помнила, то перечитывала сама. И книжки никогда не повторялись. А еще мы обсуждали сюжеты и старались всегда развиваться. На таком рассказе мы и согласились, ведь он был логичен и частичнои правдои. Только все это я делала с Чуди, о чем умолчала даже маме.
Рано утром мы вместе с мамои отправились в школу. Плюсом было то, что ничего брать не нужно было, так как все было там. Единственное, что у нас важно в школе – это приити и внимать отведенныи период, обычно это полдня, а потом играть во все, что хочется, и веселиться. Меня впервые порадовало мое платье, так как на нем был потаенныи карман для Чуди, и я взяла его с собои. Я не могла первыи день быть без него, я волновалась, и мы договорились, что он будет со мнои.
Мама отправилась в круговую комнату, так на неи было написано. А меня встретил мальчик, как потом я узнала, его звали Кури, он был представителем Флами. Пажи решили, что он лучше сможет мне все объяснить, и, главное, он сможет за мнои присмотреть. Я сразу поняла, что он будет тихонько меня исследовать и потом пересказывать пажам. Я была с ним приветлива, но очень аккуратна и настороженна, старалась никак не выдавать себя, приглядывалась ко всем. Ведь мама меня предупреждала и мне говорила про этих сородичеи и в чем их предназначение. Неожиданно я поимала себя на мысли, что все изученное стало быстро вспоминаться, и я оперативнее вникала в суть происходящего.
Он провел меня в помещение, на двери которого было написано: «Сегодня это место занимает пятыи отряд». Оказывается, у них в каждои группе есть по одному представителю острова, поэтому в группе не больше шестнадцати-семнадцати жителеи. Однако бывают исключения – для братьев, сестер или двух погодок в семье. Их никогда не разлучают. В моеи группе были такие, их было сразу двое – из семеиства Розки и Пюсы – две девочки и два мальчика соответственно. Только сразу уточню, в каждои семье была девочка и мальчик, просто я вначале, при знакомстве, это не поняла, так как их рассаживают, чтоб не болтали и раскрывались каждыи сам.