"Великая река". Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
— Там видно будет, — пожал плечами Речник, выглядывая панцирь своей Двухвостки среди земляных хижин Аэнгисов. Посёлок хесков раскинулся на берегу Геланга и был увешан сетями и связками рыбы, повешенной на просушку — Аэнгисы ловили что-то в едкой реке, тем и питались, когда украсть мёд не удавалось. Двухвостка брела куда-то меж хижин, обнюхивая рыбу и встречных жителей, и обрывок верёвки волочился за ней.
— Превратился бы ты в пчелу, на всякий случай, — сказал Фрисс Жаквилину. — Я тебя понесу. Если что, успеешь улететь.
Даже в пчелином
— Силы тебе, воин! Это животное сразу тебя узнало, — дружелюбно сказал один ящер, похлопав по панцирю Двухвостки. — Ты сбежал от Нкири и просишь убежища?
— Нет, — Речник покачал головой и покосился на Жаквилина. — Я вместе с Нкири прошу у вас помощи…
Их разговор был долгим и не всегда спокойным, и Речник не один раз прикасался к рукояти меча, а Жаквилин менял цвет и выпускал жало. Неслышно и незримо демон-пчела передавал царице всё, что слышал, и иногда говорил Фриссу, что может сказать на это она.
— Ты неосторожно согласился стать посредником между нами, пришелец, — сказал, склонив голову, предводитель Аэнгисов. — Ты останешься тут, у Геланга, пока мы не выполним обязательства перед Нкири, а они — перед нами. Ты и этот Нкири, вас двоих Айзилинн оставляет в заложниках.
"Вот тебе и приключения…" — подумал Фрисс, сидя в тёмной холодной землянке под охраной четвёрки Аэнгисов, и не зная, что снаружи — день, ночь, победа или поражение. Оружие и вещи ему оставили, а Жаквилин был заключён в другую темницу, на дальнем конце селения. Фрисс пожалел, что он не Нкири и не может сейчас неслышно поговорить с Кессой, а потом свернулся на циновках, которыми был устлан пол, и забылся тревожным сном…
Тихий испуганный голос разбудил его, и тонкие горячие пальцы, обхватившие его холодную ладонь, и неясный гомон за открытой настежь дверью, в которую глядело ярко-оранжевое хесское солнце.
— Чёрная Речница, посуди сама, где бы мы взяли другое жилище?! Все мы так живём! — оправдывался кто-то из Аэнгисов, заглядывая в землянку.
— И вы оставили его тут замерзать, на голой земле?! Речник Фрисс, слышишь ли ты меня? Всё позади, ты не в плену уже, и мы вынесем тебя на солнце…
— Это уже лишнее, я пока живой, — отозвался Фрисс, на одеревеневших ногах поднимаясь с пола. — Кесса, ты вроде бы тоже живая?
Аэнгисы ни слова не сказали, пока Речник держал Кессу в объятиях, а она сбивчиво и еле слышно рассказывала, как поспешно отхлынул от Гелиса туман под заклятиями Аэнгисов, как её вывели из подземелья туда же, куда вынесли сорок бочек с тацвой, и как она нашла Двухвостку, а по ней и Речника. Флона бродила вокруг землянки, тыкаясь носом в покатую крышу и отгоняя от двери сторожей…
Небольшой бочонок тацвы был прикручен к шипам Двухвостки, рядом Фрисс повесил странную плоскую рыбину, выловленную
Судя по рассказам Речницы, весь Хесс с весны жил в непрестанных потрясениях, вылезая из одной беды и тут же находя себе другую. Фрисс не подавал вида, но ему всё тревожнее становилось, пока он шёл от города к городу. Но ему пора было ехать дальше — и Двухвостка недоверчиво ступила на шаткий плот, сооружённый Аэнгисами, и Фрисс посадил Кессу на панцирь, подальше от ядовитых брызг…
Геланг тут был широк и полноводен, хотя ни в какое сравнение не шёл с Великой Рекой. Никаких мостов не было через опасный поток, одни хески перелетали его, не заметив, другие же строили лодки и плоты, а Фриссу повезло найти Аэнгисов и их переправу…
И снова отравленная равнина легла под лапы Двухвостки и захрустела стеблями ядовитых трав. От Геланга до Хротомиса — тёмно-зелёные листья, сладкий запах цветущей белески и стаи летучих медуз, носимых ветром. Фрисс настоял, чтобы Кесса надела скафандр, и Речница с любопытством смотрела на Хесс сквозь прозрачный щиток и просила рассказать что-нибудь о таинственных землях и могущественных демонах. Слабая тревога снова покинула Речника, и он спокойно шёл к цели.
Где-то на полпути от Гелиса до Вальгета, огромной столицы Кархейма, навстречу им попался Аэнгис, идущий в свою деревеньку. При виде Двухвостки, Речника и Чёрной Речницы в скафандре он остановился и протёр глаза.
— Что там, в Вальгете? — спросил Речник после приветствия.
— Паршиво там, — махнул рукой Аэнгис, убедившийся, что путники ему не приснились. — Одно название, что столица, а стоит владыке отлучиться…
— Что произошло-то? — помрачнел Фрисс.
— Война! — выдохнул Аэнгис, медленно пятясь от Двухвостки. — Не заходи в Вальгет, обойди его стороной — зачем тебе это надо?!
Фрисс не стал догонять его, только покачал головой и велел Двухвостке идти дальше. Что творится с Хессом?!
— Вальгет — великий город, там только жителей больше, чем всего людей в Орине, — сказал Фрисс задумчиво и пожал плечами. — Кто может воевать с ним, если им достаточно пройти — и даже сарматская станция сравняется с землёй?!
Кесса хотела сказать что-то, взглянула через плечо Речника на холмы — и вскрикнула, вцепившись в его руку.
— Не смотри, — велел он, увидев то же, что и Речница. — Только не смотри.
По ветвям деревьев развешаны были потемневшие и изуродованные падальщиками тела Инальтеков и ещё каких-то хесков, и сутулый Войкс сидел под деревом, глядя на недоеденную мертвечину с усталостью и отвращением. Слишком много еды для него одного…