Великий путь не труден. Синь Синь Минь

Раджниш Бхагаван Шри

Один человек пришел ко мне и сказал:

«Что-то не в порядке с моим сыном. Я знаю его двадцать лет, и он всегда был послушным. Вы нигде не нашли бы такого хорошего мальчика. Он никогда не перечил, никогда не шел против меня. А сейчас он вдруг стал хиппи, теперь вдруг он перестал слушаться. Он смотрит на меня так, будто я вообще не его отец; он смотрит на меня так, как если бы я был незнакомцем. А ведь двадцать лет он был так послушен. Что произошло с моим сыном?»

Ничего не произошло. Это то, чего можно было ожидать, потому что если сын действительно любит своего

отца, он бывает и непослушным. Кого еще он может ослушаться? Если сын действительно любит своего отца и верит ему, он когда-нибудь уйдет, потому что он знает: связь так глубока, что непослушанием она не будет нарушена. Скорее наоборот – она будет обогащена: противоположность обогащает.

В действительности противоположность не есть противоположность, это просто ритм – ритм одного и того же: вы слушаетесь, а потом не слушаетесь – это ритм. Иначе, если вы просто продолжаете слушаться и слушаться, все становится монотонным и мертвым. Монотонность – это природа смерти, потому что там нет противоположности.

Жизнь – это жизненность, там есть противоположность, есть ритм. Вы идете – вы возвращаетесь, вы уходите – вы приходите; вы не подчиняетесь, затем подчиняетесь; вы любите и вы ненавидите – это жизнь, но не логика. Логика говорит: если вы любите, вы не можете ненавидеть. Если вы любите, как вы можете гневаться? Если вы любите таким образом, тогда вы любите монотонно, на одном и том же уровне, но тогда вы станете напряженным и расслабиться невозможно.

Логика верит в линейные явления: вы двигаетесь по одной линии. Жизнь верит в окружность: одна и та же линия поднимается, опускается и становится кругом.

Вы, наверное, видели китайский круг «инь и янь». Вот такова жизнь – противоположности встречаются. Этот круг «инь и янь» – наполовину белый, наполовину черный; в белом есть черная точка, в черном – белая точка. Белое переходит в черное, а черное переходит в белое – это круг. Женщина переходит в мужчину, мужчина переходит в женщину – такова жизнь, и если вы посмотрите внимательно, вы увидите это внутри вас.

Мужчина не есть мужчина двадцать четыре часа в сутки, не может им быть; временами он – женщина. Женщина не есть женщина двадцать четыре часа в сутки, временами она также и мужчина.

Они переходят в противоположности. Когда женщина гневается, она больше не женщина: она становится более агрессивной, чем любой мужчина, и она более опасна, чем любой мужчина, потому что ее мужское начало чище и никогда не использовалось. Поэтому когда она использует его, оно имеет такую остроту, с которой никакой мужчина не сравнится. Это так же, как почва, которая не использовалась много лет: когда вы бросаете зерно – рекордный урожай!

Женщина становится мужчиной иногда, но когда она становится мужчиной, тогда никакой мужчина не может с ней соревноваться,– тогда она очень опасна и тогда мужчине лучше подчиниться. Это делают все мужчины – они подчиняются, сдаются, потому что мужчина должен немедленно стать женщиной, иначе будет проблема. Два меча в одних ножнах – и будет проблема. Если женщина стала мужчиной, если она сменила роль, мужчина немедленно становится женщиной: теперь все восстановлено – круг снова завершен.

А когда мужчина становится подчиненным и сдается, эта сдача обладает такой чистотой, с которой не может сравниться ни одна женщина, потому что обычно он никогда не пребывает в этом положении, в подобной игре. Обычно он упорствует и сражается. Обычно

он воля, а не отдача, но когда он поддается, это обладает такой невинностью, с какой ни одна женщина не сравнится. Посмотрите на мужчину в любви: он становится как малый ребенок.

Но жизнь так и происходит. Если вы понимаете это, тогда вы вообще не волнуетесь, тогда вы знаете, что если возлюбленный ушел – он вернется; если любимая сердится – она полюбит. Тогда у вас есть терпение. С Аристотелем вы не можете иметь терпения, потому что там если возлюбленный ушел,– он ушел в прямолинейное путешествие, без возврата – это не круг. Но на Востоке мы верим в круг – на Западе верят в линию.

Западный ум линеен, восточный – закруглен, поэтому на Востоке любимый может ждать. Он знает, что женщина, которая покинула его сейчас, вернется – она уже на пути, она, наверно, уже раскаивается, уже раскаялась; она, должно быть, возвращается; рано или поздно она постучится в дверь. Только подожди – ведь всегда есть противоположное.

А когда женщина возвращается после гнева, тогда любовь снова свежа. Теперь это не повторение. Период гнева разрушил прошлое. Теперь она снова молодая девушка, невинная девушка. Она снова влюбляется – все становится свежим.

Если вы понимаете это, тогда вы не против чего угодно: вы знаете, что даже гнев прекрасен, даже те или иные ссоры дают жизни настрой. И все помогает обогащению. Тогда вы принимаете и тогда в глубоком приятии вы терпеливы, тогда нет нетерпения и спешки, тогда вы можете ждать, молиться и мечтать.

С другой стороны, если жизнь линейна, как считает Аристотель или, поскольку западное мышление перешло от Аристотеля к Бертрану Расселу, как считает Бертран Рассел, тогда в жизни много нетерпения. Никто не собирается возвращаться домой, поэтому вы всегда трясетесь, боитесь и становитесь подавленными. Тогда вы можете оставаться с женщиной десять лет или десять жизней, но это – пребывание с незнакомкой. Вы контролируете себя, она контролирует себя – и нет встречи. Жизнь – это не логика. Логика – это лишь часть, причем точно обозначенная, категоризованная, подразделенная, а жизнь запутана. Но что поделать? Это так. Жизнь не так разделена, не так точно обозначена, она – хаос. Но логика мертва, а жизнь – жива, поэтому вопрос в том, выбирать последовательность или выбирать жизнь.

Если вы слишком упорно держитесь за последовательность, вы будете становиться все более и более мертвым, потому что последовательность возможна только в том случае, если вы полностью отбрасываете противоположное. Тогда вы любите и только любите; вы только любите и никогда не гневаетесь, никогда не ненавидите, никогда не конфликтуете. Вы слушаетесь и только слушаетесь: никакого непослушания, никакой революции, вы никогда не уходите прочь. Но тогда все черствеет, тогда связь становится ядовитой – тогда она убивает.

Этот Сосан не за логику – он за жизнь. Теперь попытайтесь понять значение его слов.

Он говорит:

Великий путь не труден для тех,

кто не имеет предпочтений.

Когда и любовь и ненависть отсутствуют,

все становится ясным и незамаскированным.

Сделайте, однако, маленькое различие –

и небо, и земля становятся бесконечно