Велосипедный мастер

Стерлинг Брюс

— Наверное, дело в этом антенном приемнике.

Она промолчала.

— Вряд ли он имеет какое-то отношение ко мне или к Эдди Дертузасу. Прислали-то его, видать, для Эдди, но он вряд ли об этом просил. Просто кому-то — может, его психованным дружкам в Европе — захотелось, чтобы у него был этот ящик. Раньше Эдди принадлежал к политической группе КАПКЛАГ — слыхали о такой?

Не приходилось сомневаться, что она слышала это название не в первый раз.

— Лично мне эти типы всегда были не по душе, — продолжал Лайл. — Сначала я клюнул на их разглагольствования про свободу и гражданские

права, но достаточно разок побывать на их собрании на верхних этажах в пентхаузах и послушать, как они изрекают: «Мы должны подчиняться технологическим императивам или окажемся на свалке истории» — и сразу становится ясно, что это просто никчемные богатенькие зазнайки, не умеющие завязать собственные шнурки.

— Это опасные радикалы, подрывающие национальную безопасность.

Лайл прищурился.

— Чью национальную безопасность, если не секрет?

— Вашу и мою, мистер Швейк. Я из НАФТА. Я федеральный агент.

— Почему же тогда вы вламываетесь в чужой дом? Разве это не запрещено Четвертой поправкой?

— Если вы имеете в виду Четвертую поправку к Конституции Соединенных Штатов Америки, то этот документ отменен много лет назад.

— Ну да? Что ж, вам виднее… Я не очень-то внимательно слушал учителей. Простите, вы называли свое имя, но я…

— Я говорила, что меня зовут Китти Кеседи.

— Ладно, Китти, мы сидим тут с тобой нос к носу и решаем нашу личную проблему. Как ты думаешь, что я должен сделать в этой ситуации? Чисто практически.

Китти раздумывала недолго.

— Немедленно меня освободить, вернуть все, что забрал, отдать мне приемник и то, что к нему относится — записи, дискеты. Потом ты должен тайком провести меня через «Архиплат», чтобы из-за краски на лице меня не остановила полиция. Еще мне бы очень пригодилась сменная одежда.

— Ты считаешь?

— Такое поведение было бы наиболее разумным. — Она прищурилась. — Ничего не могу обещать, но это самым благоприятным образом сказалось бы на твоем будущем.

— А ты не скажешь, кто ты, откуда явилась, кто тебя послал, что все это значит?

— Не скажу. Мне запрещено раскрываться при любых обстоятельствах. Да тебе и не нужно ничего знать. Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, зачем тебе все это?

— Не хочу всю жизнь оглядываться, опасаясь, что ты выскочишь из темного угла.

— Если бы я хотела причинить тебе вред, то сделала бы это при первой же встрече. Кроме нас с тобой, здесь никого не было, и я могла бы запросто тебя нейтрализовать и забрать все, что мне требовалось. Так что лучше отдай мне приемник с дискетами и прекрати нелепый допрос.

— Представь, что я вломился в твой дом, Китти. Что бы ты со мной сделала? — Молчание. — Так у нас не получится. Если ты не скажешь, что здесь происходит, мне придется прибегнуть к крутым мерам.

Она презрительно скривила губы.

— Что ж, сама напросилась. — Лайл взял медиатор и сделал голосовой вызов, — Пит?

— Видеоробот Пита слушает, — ответил голос в телефоне. — Чем могу вам помочь?

— Передай Питу, что у Лайла Швейка крупные неприятности и я жду его у себя в мастерской. Пускай приведет с собой ребят покрепче из «пауков».

— Что за неприятности,

Лайл?

— С властями. Крупные. Больше ничего не могу сказать. Боюсь прослушивания.

— Будь спок. Дело на мази. Бывай, братан.

Лайл сердито сбросил с верстака велосипед Китти.

— Знаешь, что меня больше всего злит? — сказал он. — Что ты не пожелала обойтись со мной по-человечески. Поселилась бы здесь честь по чести — и могла бы утащить свой дурацкий ящик и что угодно в придачу! Но у тебя не хватило порядочности. Кстати, тебе даже не пришлось бы ничего красть, Китти! Достаточно улыбнуться, вежливо попросить — и я сам вручил бы тебе приемник и любые другие игрушки. Я все равно ничего не смотрю. Терпеть не могу эту дребедень.

— Это был экстренный случай. Времени на дополнительное об следование и внедрение не было. Так что перезвони своим гангстерам и скажи, что произошла ошибка. Пусть лучше не приходят.

— Ты готова к серьезной беседе?

— Никаких бесед!

— Что ж посмотрим.

Через двадцать минут у Лайла зазвонил телефон. Прежде чем ответить, он выключил экран. Звонил Пит, один из «городских пауков».

— Эй, где твоя колотушка?

— Прости, я втянул ее в мастерскую, чтобы не беспокоили. Сейчас спущу мастерскую.

Пит был высок ростом и худ, как и положено верхолазу. У него были загорелые руки и колени и огромные башмаки-прыгуны с крючками на носках. На кожаном комбинезоне без рукавов было полно зажимов и карабинов, за плечами болталась здоровенная матерчатая сума. На левой щеке, заросшей щетиной, красовалось целых шесть татуировок.

Пит глянул на Китти, приподнял заскорузлыми пальцами очки и внимательно изучил пленницу.

— Ну и ну, Лайл! Никогда бы не подумал, что ты так влипнешь.

— Да, дело серьезное. Пит.

Пит повернулся к двери и втащил в мастерскую женщину в костюме с кондиционером, в длинных брюках, ботинках на молнии и очках в металлической оправе.

— Меня зовут Мейбл.

— А меня Лайл. Там, в мешке — Китти.

— Ты говорил, что тебе нужна тяжелая артиллерия, вот я и захватил с собой Мейбл, — объяснил Пит. — Она социальный работник.

— Как я погляжу, ты держишь ситуацию под контролем, — сказала Мейбл, почесывая в затылке и озираясь. — Что случилось? Она проникла в мастерскую?

Лайл утвердительно кивнул.

— И первым делом схватилась за твою электрическую дубинку, — догадался Пит. — Я же предупреждал; воры сразу тянутся к оружию. — Пит довольно поскреб у себя под мышкой. — Главное, оставить его на виду. Вор никогда не избежит такого соблазна. — Он осклабился. — Срабатывает, как часы.

— Пит из «городских пауков», — объяснил Лайл Китти. — Эта мастерская построена его ребятами. Как-то темной ночью они подняли мой дом на высоту тридцать четвертого этажа посреди «Архиплата» — и никто даже слова не сказал, никто ничего не видел; они бесшумно проделали в стене дыру и втащили через нее мой домик. Потом загнали в стену арматуру и подвесили мастерскую. «Пауки» фанатики верхолазания, как я фанатик велосипедов, только они относятся к своему занятию еще серьезнее, чем я и их очень много. Они были среди первых скваттеров Зоны. Это мои друзья.