Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
Несколько высокопоставленных государственных деятелей, включая премьер-министра страны, уже выступили с лаконичным осуждением убийства, но воздержались от подробных комментариев. Они ждали заявления из дворца, предлагая таким образом расхлебывать все Хулиану. Гарза прекрасно их понимал. К событиям причастна будущая королева Амбра Видаль. Это делало ситуацию столь взрывоопасной, что мало кто желал в нее ввязываться.
Принца Хулиана сегодня ждет испытание на прочность, думал Гарза, быстро поднимаясь по ступеням большой дворцовой лестницы к королевским апартаментам. Принцу
Гарза миновал просторный холл, подошел к покоям принца. Помедлил немного и постучал.
Странно, подумал он, не услышав ответа. Я точно знаю, он у себя. Агент Фонсека из Бильбао доложил, что принц звонил из своих покоев и беспокоился о судьбе Амбры Видаль, с которой, слава Богу, все в порядке.
Гарза снова постучал и еще больше забеспокоился, опять не получив ответа.
На свой страх и риск он открыл дверь и вошел.
— Дон Хулиан? — В покоях было почти темно, если не считать мерцающего экрана телевизора в гостиной. — Где вы?
Гарза прошел чуть дальше. Принц одиноко стоял в темноте — неподвижный силуэт у окна с видом на залив. Он был в безукоризненно сшитом официальном костюме: судя по всему, не переодевался после сегодняшних встреч, только чуть-чуть ослабил узел галстука.
Гарза замер в нерешительности. Отрешенный вид принца встревожил его. Похоже, принц потрясен до глубины души.
Гарза кашлянул, чтобы дать знать о себе.
Принц заговорил, не отворачиваясь от окна.
— Я звонил Амбре, но она не стала со мной разговаривать. — В его голосе звучало скорее недоумение, чем обида.
Гарза не знал, что ответить. Тут такое творится, а принц думает только об Амбре, отношения с которой с самого начала казались странными.
— Полагаю, сеньорита Видаль до сих пор переживает шок, — успокаивающим тоном заметил Гарза. — Агент Фонсека скоро доставит ее сюда. И вы спокойно все обсудите. Позвольте добавить: я несказанно рад, что она в безопасности.
Принц Хулиан рассеянно кивнул.
— Убийцу уже выследили. — Гарза попытался сменить тему. — Фонсека доложил, что террориста вот-вот обезвредят. — Он намеренно употребил слово «террорист», чтобы вывести принца из оцепенения.
Но принц лишь снова равнодушно кивнул.
— Премьер уже осудил убийство, — продолжил Гарза. — Но правительство рассчитывает, что вы тоже выскажетесь… учитывая, что сеньорита Видаль оказалась в самом центре событий. — Гарза выдержал паузу. — Понимаю, ситуация неприятная, вы помолвлены, но, думаю, можно просто сказать, что, мол, больше всего вы цените в невесте независимость. Безусловно не разделяя взглядов атеиста Эдмонда Кирша, Амбра как директор музея сочла своим долгом принять участие в мероприятии. Буду рад набросать тезисы в этом ключе, если не возражаете. Заявление следует сделать до утренних выпусков новостей.
Хулиан, по-прежнему глядя в окно, произнес:
— Заявление обязательно надо составить с участием епископа Вальдеспино.
Гарза стиснул зубы, пытаясь скрыть раздражение. После Франко Испания — estado aconfesional [299] . Это значит, что у страны больше нет государственной религии и церкви совершенно не
299
Неконфессиональное государство (исп.).
Тут нужна тонкость, а не догматизм и нетерпимость.
Гарза давно понял, что кроется за внешним благочестием Вальдеспино: епископ служит своим интересам, а не Богу. До сих пор Гарза смотрел на это сквозь пальцы, но сейчас, когда баланс сил грозил измениться, близость Вальдеспино и Хулиана становилась опасной.
Слишком опасной.
Гарза знал, что Хулиан всегда относился к епископу как к члену семьи. Вальдеспино для него скорее мудрый опекун, чем церковный владыка. Как ближайшему другу короля, Вальдеспино было поручено следить за духовным развитием юного Хулиана, и епископ отнесся к этому со всем рвением — он контролировал учителей Хулиана, наставлял юношу в вопросах веры и даже давал советы в делах сердечных. И хотя Хулиан и Вальдеспино давно не общались с глазу на глаз, между ними сохранилась крепкая, почти родственная связь.
— Дон Хулиан, — спокойно заговорил Гарза, — я убежден, положение дел сейчас таково, что нам с вами лучше искать выход без участия третьих лиц.
— Вы уверены? — услышал он голос у себя за спиной.
Гарза обернулся и с удивлением разглядел в темноте сидящего в кресле человека в епископском облачении.
Вальдеспино.
— Позвольте заметить, командор, — тихо заговорил епископ, — мне казалось, именно вы должны понимать, насколько необходимо сегодня мое присутствие.
— Сейчас речь идет о политике, а не о религии, — стоял на своем Гарза.
Вальдеспино усмехнулся:
— Похоже, я сильно преувеличивал вашу политическую прозорливость. Из сложившейся ситуации есть лишь один выход. Мы должны немедленно заверить народ Испании в том, что принц Хулиан — глубоко религиозный человек, что будущий король Испании — истинный католик.
— Согласен. Мы обязательно упомянем о том, что дон Хулиан человек верующий, в его заявлении для прессы.
— Когда принц появится перед прессой, необходимо чтобы рядом был я, чтобы моя рука лежала на его плече — как мощный символ единения монархии и церкви. Этот образ подействует сильнее любых слов, которые вы напишете. — Гарза был взбешен. — Мир стал свидетелем жестокого убийства на испанской земле, — продолжил Вальдеспино. — Перед лицом насилия ничто так не утешает, как длань Господня.
Глава 31
Цепной мост Сечени — один из восьми в Будапеште — простирается на триста с лишним метров, соединяя берега Дуная. Связующее звено между Востоком и Западом, он считается одним из самых красивых мостов в мире.