Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
– Если он действительно преследует вас, сэр, то вы, несомненно, правы.
Зазвонил телефон.
– Ответь, Эрл,– попросил Макс.– Меня здесь нет.
– Да, сэр.
Эрл поднялся с дивана, пересек зал, снял трубку и произнес:
– Рэдберн.
Пауза.
– Во сколько вы оставили сообщение?
Пауза.
– Во сколько вы пришли туда?
Пауза.
– Вы упоминали свое имя в сообщении?
Пауза.
– Мистер Фербенкс распорядится подготовить новый пакет.
Пауза.
– Вам сообщат дополнительно.
Эрл повесил трубку
– Вы оказались правы, сэр.
– Что-то еще произошло?
– Этот грабитель побывал в вашей квартире в «Уотергейте».
– Я знал об этом! И именно поэтому не поехал туда. И что же он там смог украсть? Пепельницы?
– Не совсем, сэр. Деньги, предназначенные для КПД...
– Не может быть! Это же пятьдесят тысяч долларов!
– Увы, сэр. Ваш человек Сондерс, не желая тревожить вас, позвонил в квартиру вчера утром и оставил сообщение на автоответчике. Когда он приехал туда, то вместо пакета с деньгами обнаружил записку от вашего имени, адресованную ему, из которой следовало, что о взносах уже позаботилась ваша секретарша.
– Сондерс не мог попасться на такую примитивную уловку!
– Но он попался, сэр. И был уверен, что все нормально, пока ему не позвонила женщина из «И.М.КПД» и не поинтересовалась, а где же, собственно, взнос. Только тогда Сондерс связался с вашей секретаршей и еще несколькими получателями, узнал правду и сообщил мне.
– Вот сукин сын! Пятьдесят тысяч долларов! – Макс задыхался от злости.
– В одном из комитетов, кажется, «Б.А.С.КПД»,– продолжал тем временем Эрл,– отказались принимать объяснения и извинения Сондерса и сочли эту задержку проявлением корпоративного высокомерия и давления. Они просили передать, чтобы вы больше не рассчитывали на их сенатора.
– Вот черт! Черт, черт, черт! Макс как раз имел большие виды именно на этого проклятого сенатора. Для этого было уже открыто несколько банковских счетов... Теперь все полетело в тартарары. И все из-за какого-то захудалого мелкого воришки!
– В Лас-Вегасе! – возопил Макс. Он не мог припомнить, чтобы так выходил из себя даже во времена своего первого брака.– Мы схватим этого мерзавца в Лас-Вегасе, и я лично порву его на куски!
– Да, сэр,– кивнул Эрл.– Я и мои люди будем счастливы предоставить вам такую возможность.
37
Детектив Бернард Клемацки, в настоящее время расследующий ограбление квартиры Фербенкса в «Н-Джой», поддерживал контакты с огромным количеством людей. Он считал это крайне полезным, потому что никогда нельзя знать заранее, кто сообщит сведения, которые помогут ему сработать максимально быстро и эффективно. А Клемацки нравилось работать быстро и эффективно.
Среди самых разнообразных знакомых Бернарда Клемацки имелись и те, кто стоял с другой стороны закона. Одним из них был его старый приятель Эндрю Октавиан Келп, который время от времени делился информацией, весьма полезной как лично для Клемацки, так и для всего общества в целом.
При этом Келп вовсе не стучал на своих собратьев по ремеслу. Просто, учитывая его недюжинные знания преступного мира, он иногда помогал
Вот почему в воскресенье, 14 мая, Бернард Клемацки, желая проверить одну возникшую у него теорию, позвонил Энди Келпу, но не застал того дома (тот в это время был на пути в Вашингтон) и оставил сообщение на автоответчике. То же самое повторилось и в понедельник утром. Весь день Клемацки ездил по делам, а вернувшись вечером в участок, он, в свою очередь, обнаружил сообщение от Келпа, тут же позвонил ему и снова пообщался с автоответчиком. Затем он отправился домой, а во вторник утром на автоответчике в участке его опять ждал привет от Келпа. В середине дня, когда Клемацки собрался пойти пообедать и уже спускался по лестнице, его сверху окликнул другой детектив:
– Там какой-то парень говорит по телефону, что ты его искал.
Мысли по обыкновению голодного Клемацки были заняты исключительно предстоящим обедом, но он все же остановился и уточнил:
– Спроси, а его фамилия случайно не Келп?
Детектив вернулся в отдел, а Клемацки ждал на лестнице и озабоченно прислушивался к бурчанию в собственном животе. Наконец, коллега вернулся и сообщил:
– Он спрашивает, кто и зачем интересуется его фамилией.
– Это Энди,– улыбнулся Клемацки.– Скажи, что я сейчас подойду.
***
Поскольку в этот раз в информации нуждался Клемацки, то он и расплачивался за обед. Энди выбрал «Сазерак», кафе в новоорлеанском стиле на углу Гудзон-стрит и Перри-стрит в Гринвич-Виллидже, в квартале от 6-го полицейского участка. Они договорились встретиться в час, но Бернарда в последний момент задержала пара неотложных дел, и он опоздал на двадцать минут.
Энди сидел у окна, наблюдая за копами, направляющимися в 6-ой участок и обратно. Бернард повесил на крючок головной убор (в последнее время он пристрастился носить тирольскую шляпу с пером, считая, что она придает ему более залихватский вид) и сел за столик спиной к улице.
– Привет, Энди! Хорошо выглядишь.
– Классная шляпа,– заметил Энди в ответ.
– Спасибо.
– Когда я увидел, как ты идешь по улице, то решил сначала, что это Питер О’Тул[39].
– По-моему, он намного выше меня.
– Ну хорошо, не Питер, а его брат.
Подошла официантка, и Энди сделал заказ:
– Мне «Амстел» и пироги с крабами.
Бернард, поскольку счет оплачивал он, озабоченно спросил:
– Энди, ты что, собираешься пить за обедом?
– Это потому, что здесь, рядом с участком, я чувствую себя в полной безопасности,– пояснил Энди.