Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Вдруг до Дэвида дошло, что старик, судя по бойкости его речей, перепуган, но пытается это скрыть. Почему он боится? У него есть ружье, а у Катсука только нож. Во всем был виден страх — в бледности старика, в его заискивающей улыбке, в напряженности старческих мышц. И Катсук знал об этом!
— Ну ладно, знаю я разницу, — пробормотал Иш.
— Я покажу тебе, — пообещал Катсук. Он поднял руки, обратил лицо к небу. — О Ворон! — сказал он низким голосом, — покажи им, что дух мой силен во всем.
—
— Ворон! — произнес Катсук, теперь еще громче.
— Перестань звать свою проклятую птицу, — вмешалась Тсканай. — Ворон мертв уже, самое малое, сотню лет.
— Ворон!!! — вскрикнул Катсук.
В левой хижине открылась деревянная дверь. Из дома вышли два мальчика, приблизительно в возрасте Дэвида, и остановились, наблюдая за происходящим на поляне.
Катсук опустил голову, сложил руки.
— Я видал, как однажды он призвал птиц, — сказал Дэвид и тут же почувствовал, что сморозил глупость. Все присутствующие не обратили ни малейшего внимания на его слова. Неужели ему не верят? — Я видел, — повторил мальчик.
Тсканай снова поглядела на него и резко дернула головой. Дэвид видел, что она тоже не хочет поддаваться страху. А еще в ней была злость. Из-за этого у нее даже глаза заблестели.
— Я воспринял то, что дает Ворон, — сказал Катсук, а потом начал петь, очень тихо — странный мотив с резкими и щелкающими звуками.
— Прекрати, — сказал ему Иш.
Зато Тсканай была заинтригована.
— Ведь это всего лишь имена.
— Это имена его мертвых, — объяснил ей старик. Глаза его блеснули, когда он обвел взором всю вырубку.
Катсук прервал свою песню и сказал:
— Ты ощущал их присутствие, когда пел вчера вечером.
— Не говори глупостей, — вспыхнул было старик, но страх чувствовался в его голосе, потом Иш задрожал и смолк на полуслове.
— Что ощущал? — настаивала на своем Тсканай.
Холод сковал грудь Дэвиду. Он знал, что имеет в виду Катсук: Здесь, в этом месте, были духи. Мальчик ощущал погребальный гул деревьев. Он затрясся от ужаса.
— Когда вы пели призывную песнь, я слышал, что они здесь, — сказал Катсук и коснулся своей груди. — Они говорили вот что: «Мы — люди каноэ. Мы — китовые люди. А где ваш океан? Что вы делаете здесь? Это озеро совсем не океан. Вы сбежали. Киты насмехаются над нами. Они подплывают к самому берегу, чтобы пускать свои фонтаны. А ведь когда-то они не посмели бы так сделать.» Вот что сказали мне духи.
Иш прочистил горло.
— Ворон защищает меня, — добавил Катсук.
Старик покачал головой и начал подымать свое ружье. В этот миг из деревьев, окружавших озеро, вылетел
Иш и Тсканай повернули головы, чтобы проследить за полетом птицы. Девушка обернулась сразу же, Иш гораздо дольше изучал ворона, прежде чем повернуться к Катсуку.
Дэвид тоже обратил внимание на индейца. Так вот чем были заняты его мысли — он вызывал ворона!
Глядя прямо в глаза старику, Катсук сказал:
— Ты будешь называть меня Катсуком.
Иш, глубоко и судорожно вздохнув, опустил ружье.
Тсканай, прижав обе руки к щекам, виновато опустила голову, когда Дэвид посмотрел на нее. Ее глаза говорили: «Я не верю в это, и ты тоже не верь».
Дэвиду было за нее стыдно.
— Ты, Иш, как и все соплеменники, должен знать, кто я такой, — сказал Катсук. — Вы уже видели раньше, что духи делают с людьми. Я знаю про это. Мой дед рассказывал мне. Ты можешь стать шикта, великим вождем нашего племени.
Иш откашлялся, потом сказал:
— Все это глупая чушь. И птица эта прилетела сюда совершенно случайно. Уже много лет я не верю в это.
— И сколько же это лет? — мягко, вкрадчиво спросил Катсук.
— Ты и вправду веришь, что позвал этого ворона? — вмешалась Тсканай.
— Да, он это сделал, — прошептал Дэвид.
— Так сколько все-таки лет? — настаивал Катсук.
— С тех пор, как я увидал свет разума, — ответил Иш.
— Хокватского разума, — заметил Катсук. — А точнее, когда ты принял веру хокватов.
— О, Господи, мальчик…
— Вот оно, разве не так?! — торжествовал Катсук. — Ты проглотил хокватскую веру, как палтус захватывает наживку. И они потянули тебя. А ты попался на крючок, хотя и знал, что тебя оттащат от твоего прошлого.
— Ты богохульствуешь, мальчик!
— Я не мальчик. Я — Катсук! Я — сосредоточие! И я говорю, что это ты богохульствуешь. Ты отказываешься от тех сил, что принадлежат нам по праву наследия.
— Это все глупости!
— Тогда почему же ты не застрелишь меня? — Он прокричал это, подавшись к старику.
Дэвид затаил дыхание.
Тсканай отступила на несколько шагов.
Иш приподнял ружье. В этот миг ворон на верху хижины закаркал. Иш тут же опустил ствол ружья. В его глазах отражался ужас. Он глядел на своего более молодого противника так, будто пытался проглядеть его насквозь.
— Вот теперь ты знаешь это. — Катсук взмахнул правой рукой.
Подчиняясь этому жесту, ворон взлетел и направился в сторону озера.