Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
Злость, копившаяся в Кеттрике с самого момента появления охраны, наконец нашла свое выражение. В ней была и очищающая свежесть. Люди, которые отвечали безропотностью на злость, наверное никогда не имели врагов, люди, которые выступали против ненависти, всякой ненависти, при любых обстоятельствах, наверное, никогда ничего в жизни не боялись. Легко любить, когда не нужно бороться за выживание, даже больше чем за собственное выживание, против тех, кто не знает слова «Любовь». Кеттрик кипел от ненависти. Он был рад этому чувству, он вынашивал его в железном чреве «Греллы», и таким образом
И где бы ни были Бокер, Хурт и Глеван, что бы с ними не происходило, они зависели от него.
Ну, так что делать? Надо думать.
Бокер пошел зарегистрироваться и узнать местонахождение «Звездной ласточки». Он должен был пройти через центральный вход административного здания. Кеттрик хорошо помнил это огромное сооружение в виде куба, сверкающее чистотой, с черным полом и стенами странно розового оттенка из местного камня, который прекрасно полировался и чистился. На стенах были мозаичные росписи в виде неестественно бесхребетных существ, которые имели свойство создавать иллюзию движения, если на них долго смотреть.
Бокер должен был подойти к стойке справа от входа с надписью «РЕГИСТРАЦИЯ». Там ему нужно было положить пластиковый квадратик с кодовым номером «Греллы» на сканер и отпечатать на машине свое имя и имена членов экипажа, порт посадки, порт приписки, последний порт захода и следующее место назначения, а также номер своей посадочной площадки. Затем он, наверное, подошел к табло — огромному горящему огнями расписанию прямо над ротондой, справа от которого располагались служебные помещения порта, а слева — офисы администрации, включая отделение МК.
Бокер должен был разыскать «Звездную Ласточку» среди множества названий кораблей, высвеченных на табло. Если ее там не окажется, значит, корабль уже ушел, и тогда Бокер направился бы в кабинку, находившуюся за табло, и набрал бы на клавиатуре название корабля и увидел бы на дисплее центрального справочного бюро дату отправления «Звездной ласточки» и место назначения.
Это была обычная процедура, выполняемая автоматически безучастным электронным устройством. Но Кеттрик был уверен, что некоторые реле меняли ход движения электронов, сообщая в нужную точку, что запрашивается «Звездная Ласточка». И Бокер был арестован немедленно.
Кто-то из властей был заинтересован в этом, потому что за экипажем приехала портовая охрана.
Для Кеттрика это означало, что Акерн был центром, работающим на окончательную победу Роковой Звезды, во что были вовлечены, по крайней мере частично, официальные власти.
Трудно было решиться на какие-то действия, и он уже предпочел бы иметь дело с первобытным дикарством жителей Твайна, не имевших такого огромного и современного враждебного ему механизма. Но одно было ясно наверняка. Администрация порта не предоставит им ни информации, ни помощи. И Секма, наверняка, не в Акерне, потому что он бы уже отреагировал на появление «Грелла». Никакой надежды.
Когда окончательно стемнело, Кеттрик осторожно покинул свое убежище и поднялся по лестнице на мостик, взяв там из шкафчика нож для свежевания туш, который подарил ему Флей. Потом он направился в каютку, которую он скромно делил с Бокером, смыл с себя пятна грязи
Надев свежую одежду, он спрятал нож в складках туники. Под койкой Хурта в соседней каюте Кеттрик нашел потертую кепку с офицерским значком и обмякшим козырьком, который мог немного скрыть его лицо. Он также прихватил с собой все деньги, которые смог найти, даже мелкие монеты. Пояс все еще был при нем, но эти средства нельзя было тратить просто так.
Он снова спустился по лестнице, на этот раз пониже — туда, где Глеван хранил инструменты. Там он достал пару кусачек и вернулся в кубрик, где все это время несла вахты Чай.
Освещение на корабле было отключено, за исключением центрального прохода. Кубрик тонул в кромешной тьме, на фоне которого выделялся только более светлый проем люка. Чай тихо потянула носом и осторожно коснулась Кеттрика.
Он ощупью подполз к ней. Снаружи еще не включили прожектора, и широкая территория посадочной площадки была темной, если не считать мерцания звездного неба. Зарево огней административного здания было слишком далеко. Но Кеттрик доверял Чай.
— Человек?
— Под кораблем. Не двигайся.
Они все-таки оставили своего человека, точнее — шпиона. Кеттрику хотелось приказать Чай убить врага, но он только произнес:
— Ударь.
Чай спустилась вниз — под лестницу, легко как дуновение ветерка, и ни звука не донеслось до Джонни, пока наконец не раздался сдавленный крик, прерванный тяжелым ударом. Через секунду Чай позвала его. Кеттрик спустился по лестнице. В темноте под треногой опорой «Греллы» светлела бесформенная масса неизвестного тела. Кеттрик даже не остановился, чтобы рассмотреть его, и направился мимо строго выстроенных рядов кораблей. Чай бежала рядом с ним.
Он прошел весь путь пешком, стараясь избегать проезжавшие мимо вагончики, полные пассажиров. К счастью, «Грелла» стояла не так далеко от порта. И все равно идти пришлось далеко. И всякий раз пересекая стартовую площадку, он боялся, что сейчас может раздаться предупредительный сигнал, и они будут застигнуты врасплох посреди площадки во время взлета какого-то корабля.
Но этого не произошло. Корабли садились и взлетали. Наконец, он достиг высокого проволочного забора, острые пики на вершине которого, делали его непреодолимым.
Кеттрик прорезал дыру, и они с Чай быстро оказались по другую сторону препятствия. Прерванная цепь даст сигнал в администрацию порта о том, что перерезаны провода забора, и сразу же будет послана охрана, но они будут искать воров, проникших на территорию, где пришвартованы корабли, а не по другую сторону. По крайней мере, на это надеялся Кеттрик. Может, кто-то догадается, в чем дело, когда шпион придет в себя и прибежит с донесением, но пока нужно было действовать как можно скорее.
Кеттрик однако позаботился о том, чтобы концы отрезанной проволоки были загнуты в противоположном направлении, чтобы сбить с толку преследователей. Потом он помчался что есть духу по боковой дороге и пустой припортовой территории к посадке деревьев, за которой был заросший мхом ров, оставшийся от когда-то вырытого но неиспользуемого канала.