Весенний Маскарад
Шрифт:
Она резко открыла глаза. И тут же вскрикнула в ужасе, прикрывая рот рукой. Прямо над ней остриём, направленным прямо в её сердце, прикреплена за рукоятку на потолке рапира. Стоило ей только опуститься ниже… Да, кстати, а на чём она держалась? На какой-то очень тоненькой ниточке. А может, это была паутина?
Это была та самая краденая рапира из Музея Дерва, за которой открылся шумный ажиотаж охоты. Пока девушка это поняла, она вдруг обнаружила, что юбка её почти до неприличия задрана, а её красивые тонкие длинные ноги по самые бёдра опутаны чем-то липким, склизким. Верёвками?
Кое-как избавившись от этой ужасной гигантской густой паутины, она осторожно сползла с кровати, на которой лежала, и осторожно на четвереньках опустилась на пол. Потом поднялась и огляделась, ничего не понимая. Через несколько секунд на неё всё же снизошло озарение, и она осознала, что она где угодно, но только не в доме Николаса Трейпила, где помнила себя последний раз.
Перед ней — тёмная комната. Все стены, окна и двери занавешены тёмным пурпурным бархатным занавесом, а в каждом углу в тройных канделябрах на крупных маленьких одинаковых столиках горели свечи. Кровать, на которой она лежала, находилась в самом центре. Над ней в качестве люстры и висела рапира короля Александэра, поблёскивая драгоценными каменьями эфеса.
Она оглянулась и увидела позади себя внезапно и бесшумно вошедшего того самого человека, который смертельно напугал её в доме Николаса и который назвался маньяком «Красивая Смерть». Красивая Смерть всё так же самодовольно улыбался. А вот ей не до смеха — она шарахнулась от него назад на добрых три шага, чуть опять не оказавшись в кровати, над которой висел клинок.
— Ха-ха-ха, — усмехнулся он, грозя пальцем. — Ты же ведь не украдёшь, да?
Внезапный порыв смелости вернулся к ней. Она вскрикнула:
— Кто вы такой? Где и почему вы меня держите?
Он на шаг приблизился к ней. И проговорил:
— Кто я и где вы — не имеет значения. Точнее, вопрос «где вы» — имеет. Вы, госпожа Флай, в полной грязи всевластия денег и мелочных интересов личной низменной выгоды. Вы на грани морального разложения. Вы пришли ко мне заключить сделку относительно вещи, которая по праву принадлежит мне — вот почему вы здесь!
— Откуда вы знаете моё настоящее имя? — больше всего удивилась она именно тому, что её назвали госпожа Флай.
— Я много чего ещё знаю. Знаю также, что вся ваша банда поквитается за тёмные делишки. О, почему же я говорю в будущем времени?! — словно удивлённо спохватился этот странный и жуткий человек. — Ведь это происходит прямо сейчас, в самый момент. Вашего отца, госпожа Флай, сейчас ловят и скоро отправят за решётку на долгие годы. И обязательно проследят, чтобы он легко оттуда не выбрался. Каждому воздастся по заслугам.
Он ещё на шаг приблизился к ней.
— А что касается Вас, у меня на Вас свои планы и свои виды. Ведь Вы, госпожа Флай — Муха.
Элементарная
— Не приближайтесь ко мне! Вы не смеете!
— Ну как же? — шутя-вопросительно развёл руками маньяк. — Должны же мы поговорить о сделке? Вы так хотели эту сделку. О да, вы же искали меня. Тысяча извинений, что я тянул до последнего, но у меня были дела, я такой же занятой бизнесмен, как и вы. Но теперь спешить вам некуда, госпожа Муха!
С этими словами он откуда ни возьмись молниеносно вытащил простую рапиру и резко сделал в сторону выпад, оттеснив её к самой кровати. Послышался такой звук, будто порвалась струна, и драгоценная рапира, висевшая над кроватью, упала на мягкие перины.
Она вскрикнула. А похититель продолжил:
— Запомните, дамочка. Пусть будет урок вам на всю жизнь. Победа зависит не от качества оружия, а от качества того, в чьих руках оружие. Защищайтесь! Перед вами — острейшая рапира, не знающая поражений ни на одной дуэли. У меня — тупой кусок металла. В ваших руках — власть денег. В моих руках — власть чести. Посмотрим, кто против кого!
Ещё один выпад… Его рапира чуть не проткнула её горло. Она в отчаянии завизжала, пронзительно и истошно, как напуганная до смерти девчонка.
— Жалкие мелочные людишки! — покачал головой маньяк, продолжая наседать на неё, приближаться, размахивая перед ней своим клинком. — До чего вы довели себя! Смешались в корне все понятия, ценности и идеалы. Вы своим детям плохо выдаёте за хорошо, а хорошо за плохо. Ваша отрада — деньги, и чужое горе. Вы так любите строить счастье на несчастье себе подобных! Вы живёте сегодняшним днём. Вас так мало во Вселенной, но так много на этой никчёмной планете, которую вы доводите до самоуничтожения. Вам лень остановиться и одуматься. А мне… Мне здесь делать больше нечего. Да, такие мысли меня посещают каждый раз, когда Паж просит меня поймать Муху… И если бы не второе и третье его желание — я бы вас всех тут давно изничтожил! Защищайтесь!
Повторив это, он делал выпад за выпадом. Она схватила драгоценную рапиру и как рак впилась в эфес. Беспомощно ею размахивая, она отступала всё дальше и дальше к стене. Она не знала, что делать, была на грани истерики и не могла даже думать как следует. В её руках оказалась рапира из Музея Дерва, дорогая ценность, которую она мечтала заполучить — а ей даже это не пришло в голову.
Когда отступать было некуда, она почти в слезах зажмурилась и заревела:
— Нет! Нет! Прекратите! Вы сошли с ума!
— Я не сошёл с ума, — размеренно, над самым её ухом, произнёс он.
Затем она погрузилась в полуобморочное состояние.
— Ты считаешь, милая Рэйчел, — деньги решают всё, и всё и всех можно купить, продать, украсть. Но это не верно. Душу за деньги не купишь. Зато вы как-то умудрились продать душу! Но я с ума не сошёл.
А потом… что-то холодное, стальное, безжалостное как жало вонзилось ей в самое сердце… Больше она не слышала ничего.
* * *