Вестник в Новороссии
Шрифт:
— Так, — взволнованно пробасил Горынин.
— Вот выйдет мой корабль из дока и давай гонку? Твой Метеор против моего вестника!
— Ха! Ха, ха, — засмеялся Горынин, — у тебя вестник, это лёгкий клипер, он любого по скорости обгонит.
— Не спорю, но ветер нам проверять не нужно. Мои машины против Британских! Мои винты против гребных колес.
— Интересно, — заявил Есислав, — а как я мог бы поучаствовать?
— Есислав Павлович, а с вас зрители, что нам корабли просто так гонять? Да и не дадут просто
— Это разберёмся, — отмахнулся Горынин, — мне вот очень интересно, друзья мои обязательно заинтересуются.
— Гонка, это хорошо, а что на счёты верфи? — вспомнил Есислав.
— Так нужно будет строить потихоньку начать, землю выкупить, мастерские построить, — начал загибать пальцы Вадим.
— Вадим, подожди. Ты же сказал, что там корабли должны быть железные, а откуда железо возьмём? В Архангельске только лес, — хохотнул Есислав, — да еще и кхм, дороговато все самим строить.
— Ну-у-у, с этим я смогу помочь, — Вадим вспомнил о золоте, которое ему везли с Дальнего Востока, но быстро отбросил эту идею. Нельзя подставлять Есислава с неучтенным золотом, — Есислав Павлович, как думаете, сколько можно заработать на бумаге?
Васнецов долго думал. У него на предприятиях уже работали машины по переработке дерева с заводов Беркутова, привезли первые станки для изготовления бумаги из дерева, но производство еще не запустили.
— Много?
— Очень много! — Вадим поднял палец, — а еще больше, если производить не только бумагу, но и картон! Сейчас покажу.
Вадим снял с вешалки цилиндр и передал на экспертизу.
— Так, цилиндр из модного дома мадам Реймах, царство ей небесное, — перекрестился Есислав, — И?
— Подкладка, — Вадим показал на подкладку для цилиндра из гофрированной бумаги. Мастерскую под шляпы он открыл только в этом году, расширяя своё ателье.
Оба уважаемых человека Вадим не поняли.
— Картон — удобный не только чтобы носить шляпы, но и чтобы хранить вещи. Например, делать из него коробки и переносить в них хрупкие вещи, — Вадим руками изобразил коробку.
— Мне кажется, что гранатовое — скисло, — осторожно заметил Горынин и взял бутылку вина, чтобы понюхать.
— Так, если вы не хотите, то я заставлять не буду, только потом не плачьте, когда я золотые горы заработаю! — заметил Вадим.
— А с чего бы такая щедрость? — все-таки решил уточнить Есислав.
— Нужно много дерева, вернее его нудно ОЧЕНЬ много, — грустно улыбнулся Вадим, — мне самому возводить все — долго и дорого, а у вас уже половина дела. Плюс, на юге империи я начну делать бумагу из конопли или льна. Она будет дешевле, но похуже качеством. А бумагу покупали, покупают и будут покупать. Вон у нас как разросся чиновничий брат. Спасу нет!
Горынин и Есислав захохотали.
— Предлагаю за это выпить! Чтобы от чиновников картоном можно было отбиться! — погладил
— Дать залп бумажными ядрами по бесконечным очередям в управлениях, — поддержал его Горынин.
— Вон, это он, — прохрипел Егерь. Бывший охотник лежал под кустом рябины с новейшей снайперской винтовкой. Вадим не пожалел денег и закупил увеличительные стекла в Пруссии для этого дела. Оптический прибор собирали уже в России. Пристреливал Егерь на тренировочном полигоне оружейного завода.
— А Я здесь зачем?! — Дмитрий Волович дрожащими от холода пальцами откручивал крышку фляги с коньяком.
— Вадим Борисович, попросил посмотреть как ты стреляешь, — спокойно объяснил Егерь и выдохнул облачко пара в густую черную бороду.
Они лежали несколько часов в тёплых тулупах, на подстилке, но декабрьский холод от промёрзлой земли давал о себе знать.
— Ты же знаешь, что я инженер и офицер?
— Если ты работаешь на Вадима Борисовича, то все едино. Решает опыт и способности.
— Ах, опыт, — Дмитрий напряг скулы. До того, как доктор Гааза вылечил ему ноги, инженер не раз сталкивался с людским пренебрежением, насмешками и жалостью, — дай сюда.
Он вырвал из рук Егеря винтовку и попробовал в руках.
— Уже пристрелял, — спокойно сказал Егерь и достал бинокль.
Их целью стал чиновник из таможенной службы. Через него британцы завозили и прятали контрабанду. Дмитрий навел прицел на окна второго этажа. К чиновнику полчаса как пришел гость — Сэр Вескер. Именно его визита они ждали, лежа под кустом.
— Пятьсот метров, — уведомил Егерь.
— Понял, — Дмитрий прицелился по шкале в прицеле для стрельбы на дальние дистанции, — не понимаю, почему Вадим так привязался к метровой системе.
— Вадим Борисович, лучше нас с тобой знает как лучше, — Егерь наблюдал за целью в бинокль, — ветра нет.
— Тогда о чем говорить? — буркнул Дмитрий и выстрели. Пуля Уманского раскрутилась по нарезному стволу и вылетела на свежий воздух, пролетела через пустые огороды, старенький колодец, кованую ограду и попала в окно, прямо через вазу с розами в шею чиновнику.
— Не о чем, — сухо заметил Егерь, разглядывая как чиновник фантаном крови залил английского джентльмена, потом портрет Российского императора на стене, вскочил, чтобы начать бегать по кабинету, закрашивая все стены. Дверь открылась и на шум зашел секретарь чиновника, только чтобы получить фонтаном крови в лицо и упасть без сознания. Не выдержав кровопотери, чиновник разбежался и сиганул в окно, чтобы приземлиться на кованую ограду с торчащими пиками.
— Ты идешь, — Дмитрий убрал винтовку и остаток гильзы в чехол и медленно ковыляя полез из-под куста к спрятанной карете. Они готовились пару дней, как только Вадим сообщил им о скоординированном ударе врага.