Вида своего защитник
Шрифт:
Лекса переместилась к боку твари и выпустила очередь из «АК-47», пули выгрызли в ее панцире дыру, куда девушка забросила гранату. Что убило серного хватателя: чернеющее облако квантовых частиц или взрыв гранаты, — мы не поняли. Наверное, все сразу.
Ночь опустилась на джунгли мгновенно. Небо было таким, что хоть глаз выколи — ни звездочки. Мы попытались идти дальше при свете прожекторов, встроенных в «Валькирию 4000» Лексы, но на свет налетело столько местных москитов, что в ужас пришел даже Убама. Гадов выжигали огнеметом Лексы и «Кромсателем».
Больше не рисковали —
Ярко запомнилось квадратное рыло ночного хищника, выбившего у меня из рук «Кромсатель» и «Заднюю ногу», а потом сдохшего от моего точного плевка… плевков, мы с Лексой захаркали его к чертям, а он метался между нами и крушил все, вереща от боли. Сдох сам, прикончил Убаму, но главное, мы с Лексой выжили, и у меня даже живая броня просела не полностью. Охотник оклемался через полчаса, и мы снова легли спать.
Следующие два дня дались совсем тяжело — шли в гору, прорубались сквозь джунгли, еда закончилась, универсальный метаболизм был не таким уж универсальным, чтобы, как Убама, поглощать местную органику, атаки тварей шли одна за другой, и все чаще одновременно. Я неоднократно пытался призвать на помощь Гардисто, но браслет превратился в бесполезную безделушку. Я поинтересовался у Убамы, почему так, надеясь, что он разбирается в технологиях древних рехегуа, но его ответ меня обескуражил:
— Будь моя воля, я бы отнял браслет древнего стража вместе с твоей рукой, Картер, и уничтожил. Благодари случай за то, что я не имею такой возможности.
Как я догадался после разговора с Тукангом Джуаланом, а после предположение подтвердил Убама, древние рехегуа, не имевшие почти ничего общего с современными, сгинули как раз-таки из-за стражей серии «Гардисто». Но когда я попытался выведать, как именно стражи уничтожили древних рехегуа, Убама не ответил и в дальнейшем игнорировал любые вопросы на эту тему. Не ответил даже, почему браслет не работает.
— Может, ты что знаешь? — спросил я Лексу.
Не то чтобы мне было так уж интересно, но тишина и чуждость окружающего мира угнетали, местная фауна атаковала молча и почти беззвучно, и разговор хоть как-то позволял держаться на ногах.
— Немного покопала Кодекс, когда ты получил стража. Мало информации. Они верные соратники, скорее умрут сами, чем позволят погибнуть владельцу, но что-то с ними нечисто. Прямой информации нет, но есть завуалированный совет избегать использования стражей без крайней нужны. Якобы чем больше времени они проводят с тобой, тем прочнее связь. Но чем именно это грозит — не сказано…
Когда преодолели перевал и увидели полосу отчуждения, мы были на грани обморока. Моя экипировка миротворца была уничтожена еще вчера, патроны ко всем видам кинетического оружия практически закончились, гранат осталось несколько штук, Лекса поломала ногу и едва ковыляла — и то благодаря медицинскому гелю. Убама потерял еще больше себя, напоминая сожженную в кислоте голову андроида — он лишился почти всех защитных пластин, его органическая плоть
— Теперь нужно быть вдвойне осторожными, — тихо проскрипел Убама, когда очнулся, и снова отключился.
Мы в этот момент пересекали полосу отчуждения и зашагали по покрытой пеплом остекленевшей земле, где не было ничего живого, но я внял охотнику, потому что понял, какой опасности ждать.
К концу дня, когда дорога пошла под уклон, мы увидели колонию. Внизу, в долине, напоминающей чашу, виднелись замершие турели с опущенными дулами, развалившиеся в беспорядке роботы, охранные дроиды и какие-то бесформенные светлые силуэты, распластавшиеся по земле. Сфокусировавшись, я вздрогнул от нахлынувших воспоминаний.
Подняв свободную руку, я присел. Лекса опустилась рядом.
— Что?
— Дальше не пойдем, пока рехегуа не расскажет правду.
Поставив голову охотника перед собой, я навел на него «Кромсатель».
— Убама!
— Картер, ты что делаешь? — не поняла Лекса, но я ее проигнорировал.
Последний уцелевший зрительный сенсор рехегуа засветился.
— Мы почти пришли. Но клянусь, что оставлю тебя здесь, если ты наконец не расскажешь всей правды. Нет никакой ресурсодобывающей колонии, ведь так? Мы здесь ради артефакта Предтеч?
— Удовлетворение, — едва слышно проскрежетал Убама. — Я же говорил, что ты быстро схватываешь, вида своего первый.
Глава 10
Неразрешимость
— Что ты сказал? — не поверила своим ушам Лекса, а потом просияла: — Так вот что за щит у тебя, Картер! Ты первый! Я так и знала!
Еще и она знала? Не обращая на нее внимания, я вперил взгляд в сенсорное око Убамы, скрипнул зубами, кляня себя за то, что как-то засветился, но не понимая как, кивнул:
— Как ты узнал?
— Это вторично, — проскрежетал охотник. — Вот что первично, Картер. Внимайте оба, от этого зависит успех всей миссии.
— Плевать на миссию, — встряла Лекса. — Как нам выбраться отсюда?
— Возражение: сможете выбраться с планеты, только выполнив миссию. Досада: я допустил ошибку, не введя вас в истинный курс дел на планете, но таково было требование заказчика. Только сейчас, когда у меня нет шансов выжить, я могу нарушить протокол…
Рехегуа был на последнем издыхании, он едва находил в себе силы говорить, и нам с Лексой приходилось чуть ли не прижимать уши к динамику, чтобы расслышать.
История с открытием Агони была обычной для подобной планеты. Среди граждан Сидуса никогда не утихали сплетни и слухи о тех счастливчиках, которые вложились в собственный роботизированный шаттл-скаут, нашли планету, богатую ресурсами или наделенную пригодными для жизни условиями, продали права на нее и жили потом долго и счастливо.
Вкладываться в подобные предприятия было сродни лотерее, причем с худшими шансами. Сложно было даже просто угадать с координатами и угодить в систему, а не межзвездное пространство. А ведь нужно было еще, чтобы система не оказалась пустышкой.