Виза в пучину
Шрифт:
«Что это?! — тревожно пронеслось в голове Мартина. — Катастрофа?! Не может быть!..»
И как бы подтверждая его страшную догадку, невидимая сила встряхнуло судно и стало разворачивать, свет на палубе погас, и навалилась гнетущая темнота, наполненная грохотом, треском и паническим воплем пассажиров.
Но вскоре подозрительные звуки затихли, и к Мартину вернулось спокойствие. Он взял из непослушных пальцев финна ключ и открыл дверь каюты. Тот кивнул ему в знак благодарности и рухнул на кровать.
Мартин опять вернулся в ресторан.
США.
Генерал принял их стоя и, глядя куда-то сквозь и поверх гостей, равнодушно отчеканил:
— Господа, вы поступаете в мое распоряжение, — и, бросив взгляд на старинные настенные часы, добавил: — Через три часа вам следует вылететь в Стокгольм.
С другой стороны стола склонился над картой немолодой майор, большой горбатый нос которого свисал вниз, как будто все годы вместе с хозяином усердно всматривался в оперативные сводки и документы. Маленькие влажные глаза его были вооружены очками.
Генерал указал на него и продолжал.
— Майор Вандер объяснит вам задание. Тот оторвался от карты, внимательно разглядел каждого и картавым голосом пояснил:
— На Балтийском море затонуло одно судно. Ваша задача достать из потопленного корабля некий военный груз. Детали операции вам объяснят наши шведские и финские коллеги.
— На какой глубине лежит судно? — тут же задал вопрос Нортон.
— Приблизительно на глубине восьмидесяти метров. Это все, господа, — подытожил майор. — Сейчас вас отвезут в Пентагон, где вы получите самое современное снаряжение для подводных работ, что поможет вам выполнить ответственное задание.
— Государственное задание, — подчеркнул генерал. — Все, господа! В Стокгольме вас встретят. Вы поступаете в распоряжение тамошней службы «KSI».
Томас вздрогнул — это была его контора.
— Господа, — впервые за всю беседу улыбнулся генерал, — я приглашаю вас на обед и предлагаю выпить за успешно выполненное государственное задание.
Звонок из Стокгольма застал Томаса у трапа самолета.
— Томас, — услышал он дрожащий голос жены, — должна сообщить тебе трагическую весть, — в аппарате возникла пауза, и он услышал всхлип, — погибла тетя Хелга…
— Как?! Когда?! — воскликнул он.
— Она возвращалась из Таллина на пароме «Эстония»… Паром потерпел аварию… Об этой трагедии говорит весь мир…
— Я в последние сутки не включал радио и не читал газет, — упавшим голосом констатировал он. — Возможно, еще найдут ее? Тетя неплохо плавает…
— Дай-то Бог, — выдохнула жена. — Пока сообщили, что из восьмисот пятидесяти пассажиров спасли всего лишь сто тридцать семь. — Будем надеяться на чудо…
— Я сегодня вылетаю в Стокгольм.
— Жду тебя. Он поднимался на трап в каком-то оцепенении. Как только воздушная махина оторвалась от бетонки, он прильнул к окну. Друзья заметили резкую перемену в поведении коллеги.
— Неприятная весть? — тихо спросил Нортон.
— Да, — выдавил лейтенант, смахивая слезу. — Погибла тетя,
И чтобы не выдать своего состояния, он опять отвернулся к окну.
Небо набухало сырой тяжестью. И сквозь эту темную завесу уже ничего нельзя было разглядеть: ни солнца, ни самого неба — была огромная пустота, мутная и липкая, как сгусток горечи, шевелившийся в его душе. Он всматривался в темное месиво, словно пытаясь в этой вязкой трясине разглядеть таинственные знаки судьбы. Но вместо знаков судьбы перед глазами всплывало до боли знакомое лицо тети.
Внутри что-то вдруг надломилось, оборвалось, обнажив потаенную, но уже не способную отныне заглохнуть боль.
Факт и комментарий.
Премьер-министр Швеции Карл Бильдт.
Я встретился с этим человеком на легендарной шхуне «Васа», что красуется на набережной Страндвэген в Стокгольме. Но разговор наш был не об этом корабле, а о пароме «Эстония». Мой собеседник — некогда приближенный премьер-министра Швеции Карла Бильдта, который был главой правительства в памятном 1994 году, когда погибла «Эстония».
— Не кажется ли вам символичным, — начал я беседу, — что наш разговор происходит на этом легендарном трехмачтовом и 64-пушечном корабле, который ваши предки подняли со дна морского более трехсот лет назад и превратили в уникальный музей. А вот «Эстонию» по таинственным причинам не хотят поднимать, хоть об этом просит вся Европа.
— Разными путями они оказались на дне. «Васа» — боевой корабль и утонул, получив пробоину в морском сражении, а «Эстония» — гражданское судно, куда военным, согласно международным конвенциям, с оружием входить запрещено. Но военные нарушили табу, игнорировав международные правила, и по их вине погибли сотни гражданских пассажиров.
— Поднимать паром боятся, и на то есть причины?
— Совершенно верно.
— Прятать концы в воду начал тогдашний премьер-министр Швеции Карл Бильд. Вы были рядом с ним, когда ему сообщили о трагедии?
— Да. Когда тонула «Эстония», мы пировали в государственной канцелярии Розенбад. Я находился рядом с премьером.
— По случаю чего состоялось пиршество?
— Наша партия проиграла выборы, и через пару недель ожидалась смена правительства.
— У господина Бильда, потерявшего премьерское кресло, наверное, было подавленное состояние?
— Нет. Мы весело отмечали свое поражение, ибо всем были гарантированы солидные должности — Швеция не оставляет в стороне тех, кто однажды побывал у власти. Так что безработица никому не грозила, и у нас не было причин для огорчений.
— Во сколько премьеру сообщили о трагедии?
— Было половина второго ночи.
— Получается, что весть пришла через сорок минут после погружения парома в морскую пучину? Но премьер утверждал, что он об этом узнал лишь в три ночи?
— Видимо, у него на этот счет были свои соображения.