Виза в пучину
Шрифт:
— Откуда пришло сообщение?
— Ему позвонили из нашей военной разведки — MVST.
— Каковы были действия главы государства в первые часы после трагедии?
— Он заявил, что информация о гибели парома «Эстония» не подлежит огласке. Сам же вместе с несколькими доверенными лицами заперся в одном из кабинетов канцелярии и до самого утра вел непрерывные разговоры с зарубежными персонами.
— Вы знаете, о чем он говорил? И почему с иностранцами?
— Все это время он говорил на английском языке. О чем? Мне
— Возможно, во время этих разговоров влиятельные собеседники подсказывали ему, какие именно надо принимать решения?
— Вполне возможно. На первом же публичном своем выступлении он старательно подчеркивал, что паром утонул по техническим причинам. Ему не следовало делать столь поспешный вывод.
— Понятно, — резюмировал я, — кто-то из-за рубежа был очень заинтересован скрыть истинные причины гибели парома и направить комиссию по ложному следу? А кто из шведов, после зарубежных телефонных переговоров, консультировал премьера в эти часы?
— Министр транспорта и коммуникаций Матс Одел со своими советниками. С их помощью премьер составил план действий по созданию аварийной комиссии, которая должна была выявить причины катастрофы.
— В полдень господин Бильдт срочно вылетел в Финляндию. С какой целью?
— В компании с советником МИД Ионасом Хафстрёмом и капитаном III ранга Эмилем Свенссоном из аналитической группы государственного совета Швеции Бильдт вылетел в Турку, чтобы встретиться там с главой правительства Финляндии Эско Ахо и эстонским премьером Мартом Лаа-ром. Замечу, что эта их встреча происходила при закрытых дверях и носила секретный характер.
— Допускал ли премьер такую причину, как теракт?
— Подобные выводы он тут же отметал.
— Если вернуться к длительным телефонным переговорам премьера в первые часы после катастрофы, допускаете ли вы мысль, что главным советником стали представители Пентагона?
— К этому выводу пришли многие не только в моей стране, но и за рубежом.
ПАРОМ «ЭСТОНИЯ». КАЛЕВ ВАТРАС
Из бара он вышел в подавленном состоянии. В подозрительном, как ему показалось, взгляде незнакомца он успел прочитать свой приговор. Возможно, успокоил себя матрос, все это я придумал. Когда тебя преследует страх, померещиться может всякое. Тем более, если ты не относишься к сословию героев…
В холле он остановился и посмотрел на себя в зеркало. Красная паутинка в глазах, лицо устало осунулось, губы слегка дрожали. Я слишком мнителен, решил он, надо прилечь отдохнуть. Он зашагал к лифту мимо широкой витрины магазина, за которой мелькали пассажиры с покупками в руках. Тина Мююр, увидев сквозь стекло поставщика товаров, жестом подозвала к себе. Ватрас вошел в просторный зал и направился к кассе.
— Сегодня люди с ума скакнули, — устало проговорила продавщица, — сметают с полок все. Как будто настал конец света!
Ватрас удивленно посмотрел на продавщицу, но тут же вспомнил о поддоне, оставленном на автопалубе.
— Не волнуйся, Тина, — успокоил он, — эти упаковки лежат на нижней палубе. Сейчас привезу.
— Срочно! — поторопила продавщица. — Народ умирает от жажды.
Ватрас заметил, что рядом с продавщицей, на полу, стоит объемистая дорожная сумка и сложенная куртка. Тина перехватила его взгляд и пояснила:
— Это сумка с моим барахлом.
— Почему здесь, а не в каюте? — удивленно спросил матрос.
— А ты что, не слышал разговоры в нашей мореходной семье?
— Какие разговоры?
— Витает слух, что всем членам экипажа следует быть готовым ко всяким непредвиденным обстоятельствам. Многие наши загодя сложили все необходимое в чемоданы и сумки, чтобы не терять время на сборы…
— На какие сборы? — все больше и больше удивлялся матрос.
— Это в случае, если паром пойдет ко дну, — тараторила продавщица.
— Что ты мелешь?.. Учения, что ли, ожидаются? — не унимался Калев.
— Может быть, и учения. А, может, и по-настоящему. Если многие наши заранее собрали вещи — жди беды. Возможно, все это плод корабельной фантазии, но дыма без огня не бывает. Так что береженого Бог бережет. — Она склонилась к уху собеседника и шепотом добавила: — Я еще в порту слышала разговор между нашим начальством и шведским инструктором о неполадках на пароме… Швед так и заявил, дескать, технических дефектов столько, что судно не имело право выходить в рейс.
— А что, минералки уже нет? — прервала их диалог пожилая женщина.
— Будет, мадам, через десять минут, — Тина дала знак собеседнику.
Ватрас заторопился к тележке.
Появление на автопалубе во время рейса кого-либо без специального разрешения было явным нарушением инструкции. Любое посещение тут же фиксировал электронный глазок, поэтому Калев поднялся на ходовую рубку и предупредил о своем визите в запретную зону. Получив «добро», пошел к лифту. У борта, на фоне грозовых туч, маячила фигура доктора. Заметив матроса, тот подошел к нему.
— Что-то меня тоска гнетет, — вздохнул Богданов.
— У меня тоже на душе неспокойно, — молвил Калев, и перед его глазами тут же промелькнуло желтое, словно печеное яблоко, лицо цыганки. Он тряхнул головой и проговорил. — Некоторые члены экипажа ведут себя странно — вещи держат наготове, как будто ждут ЧП.
— Я в курсе. Меня тоже предупредили, но я не тороплюсь собирать вещи. Я — фаталист и верю в судьбу. Если предназначено кормить собственными потрохами стаи рыб, то, согласись, личные вещи при этом не понадобятся.
— А если удастся спастись и окажитесь на плоту?