Власть Крови
Шрифт:
– Миссис Харрис отличная кухарка, - вздохнул дядя, - нужно с ней поговорить. Я не против замаливания грехов и тому подобных церковных времяпрепровождений, но как говорится, война войной, а обед обедом.
– А, может, церковь - это лишь отговорка?
– сказала Полли.
– Вовсе нет, напротив, - отозвался МакКин, отрезая от пудинга огромный кусок, - вас удивляет такое поведение, но для меня оно очевидно, ведь Нэнси не всегда была кухаркой.
– Вы уже успели поговорить с прислугой по душам?
– хмыкнула Полли.
–
– Интересно, интересно, - оживился дядя, - люблю головоломки, и еще больше - забавные умозаключения.
– Забавного в этом ничего нет, хотя...
– МакКин перестал подкладывать ветчину и, отложив нож, серьезно сказал: - Вас это может удивить. Нэнси - бывшая монахиня.
– Что?
– воскликнула Полли.
– Этого не может быть, - отрицательно покачал головой дядя.
– Во-первых, она давно у меня служит, и я знаю, у кого она раньше работала, а во-вторых, монахиням нельзя вести светскую жизнь и уж тем более прислуживать на кухне холостяку, пусть хотя бы и старому.
– Ну, если она бывшая монахиня, то почему нет?
– сказал МакКин.
– Поначалу я приписывал её характеру молчаливость, хмурость, замкнутость. Но некоторые детали убедили меня в том, что эта женщина принадлежит или принадлежала к лону церкви.
Полли и дядя, продолжая сомневаться в его словах, попросили привести эти доводы, но МакКин хмуро сказал:
– Вы можете сами у неё спросить. Чтобы понять, что мои умозаключения верны.
– Это неудобно, будь это правда или неправда, - прошептал дядя, оглянувшись на дверь кухни.
– Да и, если честно, не наше это дело. Не из тюрьмы же она вышла. Так что нечего и домыслы городить о человеке.
– Если она опять так зачастила в церковь, - сказала Полли, - может, она опять решила уйти в монастырь. Кто же тогда вам будет готовить пудинги да запеканки?
– Глупости, глупости, - покачал головой дядя.
Прошла минута, другая, Полли уже доела скромный ужин, но, не выдержав, она зашептала МакКину:
– Сжальтесь, скажите, как вы это поняли?! Иначе я буду мучиться, гадая, правдивы ваши слова или нет.
МакКин посмотрел на Полли, и вдруг по лицу его расползлась широченная улыбка.
– Совсем недавно, еще в первые дни вашего пребывания в этом доме, я увидел, как кухарка тащила чемоданчик в подвал и нечаянно уронила его на лестнице. Он раскрылся, и там оказались аккуратно сложенные коричневые монашеские платья и белые воротнички, и увесистый том библии. Я же, оставшись незамеченным, таким образом и узнал её тайну.
Дядя и Полли рассмеялись. Дядя, пожурив МакКина за так не шедшую к нему напыщенность, ушел к себе, а Полли, слегка наклонившись через стол, зашептала Рику:
– Как вы думаете, зачем она это скрывает? Неужели чтобы покутить в Лондоне?
МакКин засмеялся, но не успел ничего ответить, так как вошел дворецкий и доложил,
Полли от ужаса вскочила, уронив чашку. Полли была не просто удивлена, она была шокирована. Она-то думала, что достаточно далеко от него сбежала, аж за два океана и пару континентов. Ей бы так хотелось, чтобы сейчас вошел совсем другой Уолтер Фицрой - например, однофамилец, который не является даже троюродным братом офицера Фицроя, чье предложение руки и сердца Полли нахально проигнорировала. Но вошел тот самый, хорошо знакомый ей светловолосый молодой человек, высокий, статный и с чрезмерной военной выправкой. Полли свела брови и сжала кулаки, готовясь к оборонительной речи, но ей этого делать не пришлось, так как Уолтер Фицрой улыбнулся своей обаятельной белоснежной улыбкой и сказал:
– Я очень рад вас видеть, мисс Бригстоун. Надеюсь, вы простите меня за столь поздний визит?
– Это ничего, - проговорила Полли.
Видя, что девушка ничего больше не говорит, Фицрой продолжил:
– Я приехал еще позавчера, остановился у приятеля.
– Вот как, - ответила Полли.
Фицрой посмотрел на Рика подозрительно и сказал:
– Мы, кажется, с вами не представлены.
Полли, извинившись, поспешила представить их друг другу.
– Вы друг этой семьи?
– спросил, прищурясь Фицрой.
Поли выпалила, не дав ответить МакКину:
– Да, можно и так сказать.
– О-о, - протянул Фицрой, хмурясь, - тогда я, наверное, помешал вашей беседе?
– Просто беседа за ужином, - сказал МакКин.
– Значит, вы уже уходите?
– поднял бровь Уолтер.
– Вообще-то я здесь живу.
Фицрой так напрягся, что сюртук на его плечах затрещал.
– Хм... то есть вы...
– Уолтер с прищуром поглядел на руку Полли, ожидая увидеть на безымянном пальце кольцо.
– Думаю, - поспешил ответить МакКин, - я должен вам объяснить статус кво, чтобы разрядить, наконец, обстановку. Дядя пригласил меня здесь жить, так как я являюсь дальним родственником семье Бригстоунов.
Действительно, благодаря этому пояснению МакКина, разговор вдруг оживился, так же как и офицер Фицрой: Уолтер расслабился и стал вести себя как человек, который давно вхож в этот дом. Он попросил МакКина, как родственника Полли, рассказать, какой была Полли в детстве.
– Я же знаком с мисс Бригстоун всего два года, - сказал Фицрой, глядя умиленно на нее.
– Могу лишь предположить, что, судя по теперешнему спокойному и мягкому характеру, в детстве она была тихим ангелочком, любившим читать книжки или поить своих кукол чаем.
– Но, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, я мисс Бригстоун знаю всего неделю, если не считать, что еще одну неделю она провела у моей бабушки в Ирландии, когда гостила там вместе со своими родителями. Но тогда ей было шесть лет.