Вне Системы
Шрифт:
— Уровень? — переспросил я.
— Да, у червоточин тоже есть градация, — Серёга крутил в руках пачку сигарет. — Редко когда встречаются серые, в основном начинаются с зелёной. Есть синие — те гораздо опаснее. Оранжевых никто не видел, это переходящий уровень. А красные… — он запнулся. — Красные — самые опасные. Туда попадать никому не советую.
— Так вот. Из них вываливаются зомби. Как правило, не выше уровня самой червоточины, то есть из зелёной могут выпадать только серые и зелёные, не больше. В неё же они попадают с изнанки, с этой
— Постойте, так вы туда что, заходили? — я не смог скрыть удивления. Одно дело — отбиваться от зомби в нашем мире, и совсем другое — лезть в саму червоточину.
— Не перебивай, — отмахнулся Сергей. — Да, заходили. И не раз. Их можно легко убивать, пока они только появились. Но период, пока они слабые и вялые, он достаточно короткий — час-два, максимум три. После этого они начинают бродить по червоточине и набирать силу. И обязательно находят прорыв в наш мир, через который они и вываливаются.
Он открыл пачку сигарет и заглянул в нее. Потом снова закрыл.
— Сами червоточины внутри разных размеров, — продолжал Сергей. — От футбольного поля до небольшого города. И количество блуждающих в них зомби уровня червоточины тоже может быть разным. Может парочка шляться, а могут быть и сотни.
— И зачем же вам туда соваться? — задал я вопрос, который казался мне единственно разумным в нашей безумной реальности.
Серёга, державший в руках пистолет, демонстративно положил его на ладонь, позволяя тусклому свету сыграть на металле. Оружие выглядело ухоженным, даже новым — казалось — откуда оно может взяться в этом мире?.
— Вот ради этого, — его голос звучал так, будто он объяснял ребенку очевидные вещи.
— В смысле, там что, арсенал?
— Ну не совсем арсенал, — Серёга задумчиво провел большим пальцем по рукояти пистолета. — Но там в каждой червоточине есть некий участок, в котором… есть такое оружие.
Саня кивнул, подтверждая слова товарища.
— Не обязательно пистолет. Это могут быть автоматы, патроны. Кто-то даже гранаты находил, — он понизил голос, словно делился секретом. — Но суть в том, что там оружие есть. Гарантированно.
Я смотрел на них, пытаясь оценить, насколько серьезен риск. Червоточины — не то место, куда стоит соваться без крайней необходимости. Но с другой стороны…
— Как ты понимаешь, производство оружия… — продолжил Серёга, убирая пистолет обратно за пояс, — в принципе, встало.
— Ну, пытаются некоторые умельцы сами клепать, — вставил Саня с кривой усмешкой. — Только толку…
Серёга отмахнулся:
— Чтобы сделать приличный ствол, нужен не один человек, а как минимум несколько. Пробовали на заводах и в Туле, и в Ижевске собираться группами умеющих мужиков, чтобы запустить производство.
Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.
— Но, как я уже говорил: больше семи дней — и появляется червоточина, с которой прут эти зомби.
Я поёжился, представляя эту картину. Целые заводские корпуса, наводненные мертвецами, бродящими среди станков и инструментов. Технологические линии, застывшие навсегда. И повсюду — червоточины, из которых лезут и лезут новые твари.
— Вот так-то, — кивнул Серёга, заметив мою реакцию. — Поэтому и приходится залезать в эти червоточины, чтобы обеспечить себя оружием, чтобы менять его на ресурсы.
Саня встал, потянулся, потом снова присел, сложив руки на коленях. Их снаряжение выглядело потрепанным, но функциональным. Патронташи, небольшие рюкзаки с минимальным набором для выживания, крепкие ботинки, изношенные, но прочные. Эти люди знали, что делают. По крайней мере, я на это надеялся.
— Тут же как: либо ты занимаешься мародёркой, ища старые запасы еды, — Саня начал загибать пальцы, — либо ты охотишься на зомби, собирая лут с крохами еды. Либо же, как мы, шаришься по червоточинам, находишь оружие, попутно уничтожая зомбаков, собирая лут…
— А оружием потом либо снабжаем своих друзей и соратников, либо меняем на еду или другие полезные вещи, — закончил за него Серёга.
В их словах была логика. Суровая, жестокая логика нового мира. Рисковать жизнью, чтобы потом иметь возможность эту жизнь поддерживать. Замкнутый круг, из которого нет выхода.
— Ах, да! — вдруг оживился Саня, словно вспомнив что-то важное. — У нас же валюта теперь поменялась. Теперь самая ценная валюта, не считая кристаллов, потому что это в принципе дорогая штука и его в здравом уме никто не будет продавать… это энергоядра.
Я вспомнил про инвентарь, где лежали энергоядра, которое я нашел в луте вчера. Тогда я еще не понимал его ценности.
— Да, я видел такое, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — У меня даже одно есть.
Оба охотника переглянулись с заметным интересом, но быстро вернули лица в нейтральное выражение.
— Ну вот, значит, — кивнул Серёга, — если попадёшь к группе людей будет чем рассчитаться за ночлег да покушать пару дней.
— А сами энергоядра зачем нужны, кроме как валюта? — я решил прояснить этот момент. Информация для меня сейчас была самым важным.
— Значит, до описания еще не дошел, — усмехнулся Саня, почесывая щетину на подбородке. — Ну вот представь: бывает случай, ты бежишь от толпы зомби, и у тебя выносливость скатывается в ноль.
Я кивнул. Такое состояние я уже испытал, и оно мне совсем не понравилось.
— Тебе останется только присесть и ждать, пока они тебя догонят и съедят. Медленно, с расстановкой, — продолжил он. — А так впитал энергоядро — шкала выносливости восстановилась, и ты побежал бодрячком дальше.
— А они обязательно выносливость восстанавливают? — спросил я, представляя, как ценное ядро превращается в каплю энергии, растворяющуюся в моем теле.