Внутри ауры
Шрифт:
— Нет, конечно, зачем нам их рыба? — захохотал Яха, а затем с честной улыбкой продолжил. — У нас абсолютно добровольная и культурная коммуна. На инициативных и общественных началах мы построили государство, где каждый может применять с удовольствием и желанием свои навыки и знания на общественную пользу. Кто рыбачит, кто фрукты собирает, кто охотится, кто лечит и строит, каждый находит себе свою стихию, в которой он будет гармонировать.
— А если он откажется?
— Когда человек чувствует себя гармонично и удовлетворенно, то он счастлив. А когда он счастлив, ему хочется больше отдавать, чем забирать.
— Вы построили утопическое общество?
— Верно, бро. Мы — ебнутые хиппи, но мы счастливы.
— Но это же никому никогда не удавалось…
— Ха, — загадочно прикусил губу Яха, — знаете, в чем главный прикол Магелланцев?
— Нет, — синхронно ответили странники.
— Мы не как все. К нам на остров попадают те, кто прочухал жизнь, знают ее подлинную сущность и ведут себя по отношению к другим и к себе равно своей накопленной мудрости. Другие сами отсюда сбегают. Их тянет к тому, что мы уже пережили. Туда, где мы уже давно оступились и пошли дальше. Наша идеология свободна от навязанных условностей и самообманов. Мы кочуем по миру, не боясь ни жизни, ни других, ни себя.
— Неужели человек не теряет свою духовную часть в подобной среде обитания? — вырвалась у Антона частичка его воспитания.
— Я тебе так скажу, парень, — посмеялся пират, — наш созданный мир — это не дорога, где можно утратить все, а закономерное завершение этой дороги. Наши хуи не обмякли и не повесились после пережитого, а остались твердо стоять, принося удовольствие себе и другим. Кстати, с критикующими ртами он тоже умело справляется! Ха-ха!
С позицией можно было спорить бесконечно, но сам Яха представлял собой подтверждение образа неуязвимости и самодостаточности. За какую бы он не выступал теорию, он жил ею добросовестно и самоотверженно. Этот разгильдяй безразлично, но искренне делился своими нравами и с блаженством рассматривал любимый океан.
— Надеюсь, вы всадили нормально пивка, новые Магелланцы! — ободряюще провозгласил капитан. — Потому что мы приближаемся к Атлантиде и вам уже сегодня предстоит вкусить ее прелесть! Помните, что на острове Вечного лета единственное правило — быть счастливым и кайфовать! Кто на это по тем или другим причинам не способен, значит он не готов, туп или слаб!
Яха декларировал свою вступительную торжественную речь, а ребята с душевным замиранием смотрели вдаль, где на пурпурной палитре заката начали вырисовываться первые очертания вожделенной цели.
Оптическая иллюзия полноценного участка суши распадалась на множество маленьких зеленых оазисов посреди океана. Подобно тайскому или карельскому ландшафту, маленькие частички одного острова разбрелись по морскому пространству. Лавируя между торчащими из воды природными объектами, ребята с мечтательным таинством разглядывали миниатюрную дикую первобытную природу.
— Да, друзья, здесь не ступала нога человека! — гордо заявил Яха. — Этим детишкам всего несколько лет отроду, но когда-нибудь они могут стать огромным материком, переплюнув Австралию или Америку!
Не верилось, что скалистая, поросшая мхом и кустами кроха на подобное способна, но в голосе эксперта
— Именно здесь и таятся подводные препятствия, пугающие народ, — сосредоточенно прокомментировал он свои действия.
— А правда, что это обломки древней Атлантиды?
— Конечно, — с той же уверенностью подтвердил Яха. — Ведь так интереснее на них глядеть.
Друзья замешкались, а потом с пониманием улыбнулись. Далее начались более массивные участки, больше похожие на одинокие горные валуны. Недовольные крики чаек раздавались с верхушек, приковывая взгляды к птичьим гнездам.
— Можно каждый день питаться яичницей! — радостно указал Кирилл на огромное количество яиц.
— Эти твари из тебя быстрее сделают яичницу! — посмеялся Яха. — Океан — совсем другая среда обитания и законы выживания здесь другие.
— А вы давно путешествуете? — завистливо, но одновременно восторженно поинтересовался Антон.
— Я здесь один, бро. Можно на «ты», — попросил Яха, надевая черные очки на морщинистое в области скул и глаз лицо. — Около 20 лет я безостановочно в дороге…
— Это из-за закона?
— Из-за моего единственного закона — кайфовать! — подкорректировал пират. — Мне жизнь дана, чтобы радоваться, а я жизни дан, чтобы радовать ее! Так и живем с ней душа в душу! А что до чужих законов — то срал бы я на них! Каждый кайфует от чего может и хочет, и это его выбор… Может у кого-то единственная цель в жизни — это засадить нас за решетку! Ха-ха! А мы его обламываем! Ха-ха!
Потешное рассуждение радовало самого Яху. Он открыто и решительно делился своей философией, будучи готовым с той же заинтересованностью говорить на любую тему, которая для него была одинаково незначительна, но все же и поводом посмеяться.
Впереди показался яркий остров, не похожий на остальные. Прячась среди каменных пиков и опасных подводных рифов, пейзажный монумент демонстрировал свою тропическую особенность. В отличие от всех других он имел и удобный подступ, и песчаный берег, который идеально подходил для размещения цивилизации. У странников загорелись от красоты глаза, ибо с приближением к острову вся красочная гамма стала преобразовываться в теплый нежный розовый цвет, источающий бесконечное лето. Розовым оттенком отдавала и вода, и первоначально белый песок, и облака на небе. Остров казался довольно больших размеров с далеко не одним выходом в океан. На каждом пляже виднелись самодельные хижины, мелькали хаотичные силуэты, возле каменных ущелий качались бережно закрепленные яхты, лодки и шлюпки. Пальмы вдоль берега пестрели украшенными красными огоньками и фарфоровыми гигантскими шарами. Раздавались радостные крики, музыка и смех.
С отпавшими челюстями новобранцы созерцали остров и не могли поверить, что он реально существует. Яха заметил первозданное детское восхищение и вновь засмеялся.
— Как же здесь все живут?
— Очевидно, счастливо.
— Я в плане жилья и размещения, — рассуждал с практической точки зрения Антон.
— Остров большой, на самом деле. Каждый себе обустраивает желанный уголок. Кто-то полноценный дом, кто-то лачугу из подручных средств, кто-то бунгало, кому-то и палатки хватает.