Волшебник изумрудного ужаса

Перед нами разворачиваются

великолепные виды чудесной страны. Величественные горы, густые леса, пронзительная зелень лугов, праздничное очарование волшебного края… Камера пролетает над верхушками деревьев, над остроконечными крышами голубых домиков. Солнце простреливает сквозь листву, бабочки порхают с цветка на цветок, журчат хрустальные ручьи… Беззаботно пасутся олени, лиса с лисятами возится у норы, попугайчики срываются с ветки и летят куда-то разноцветной стайкой.

Камера пролетает вслед за ними меж деревьев, опускается ниже, яркие цвета блекнут, изображение становится почти монохромным… И мы видим ухоженную лужайку, посреди которой лежит на боку упавший с неба трейлер. При падении стёкла лопнули и осыпались, одно колесо отвалилось, второе ещё вращается. На трейлере синяя надпись: "Kansas".

Из-под трейлера виднеются две скрюченные старческие ноги в полосатых чулках. Они судорожно скребут пятками землю, разбрасывая сломанные стебли цветов. Маленькая девочка склонилась над ногами и с жадным любопытством наблюдает за агонией. На её щеке набухает свежая царапина, волосы растрёпаны, хорошенькое почти кукольное лицо слегка испачкано. Когда ноги, дёрнувшись в последний раз, бессильно затихают, девочка оглядывается. В её больших голубых глазах очень неохотно потухают кровожадные огоньки.

Неподалёку толпятся маленькие перепуганные человечки в забавных шляпах. Некоторые упали в обморок. Некоторые рыдают. Все смотрят на задавленную домиком старуху. На то, что от неё осталось. На красивую, но страшноватую девочку.

Из темноты пещеры весело выбегает огромный доберман. Человечки в ужасе закрывают глаза и готовятся к худшему.

– Отто, что ты там нашёл? – спрашивает девочка.

Доберман кладёт к её ногам серебряные башмачки. Девочка разглядывает их. Крупным планом – серебряные пряжки с дырами от собачьих клыков.

– Барахло, – девочка брезгливо отбрасывает башмачки в сторону. – Сейчас такое уже не носят. Пошли, Отто. Нам пора.

Она внимательно оглядывает притихших человечков, отчего те ещё сильнее съёживаются, и уходит по дороге из жёлтого кирпича. Доберман чёрной тенью следует за ней.

Маленькие человечки молча стоят вокруг трейлера, не решаясь подойти поближе. В большой луже крови неотвратимо тонут серебряные башмачки.

На экране слегка мрачноватый, но довольно красивый готический замок. Зубчатые стены, подъёмный мост на цепях, ров с водой, внушительные башни. Высокие стрельчатые окна с витражами. Разноцветные лучи освещают висящие на стенах ножи, вилки, черпаки и разделочные доски. На столе внушительный кусок свежего мяса. Может быть, это оленина. Хозяин, бородатый, очень жизнерадостный мужчина ловко обжаривает на огне мясо, солит, пробует, довольно кивает сам себе.

В просторном зале за столом сидит девочка. На столе перед ней стоят тарелки, салатницы, фужеры, лежат ножи и вилки. Девочка болтает ногами, с любопытством разглядывает развешанные вокруг портреты.

Все мужчины на портретах похожи на

хозяина. Они бородаты и весьма упитанны. Женщины в пышных кринолинах некрасивы, но дородны и благообразны. Камера показывает широкую лестницу на второй этаж. Мы видим массивные резные двери, за которыми открывается просторная галерея. В нишах стоят в разнообразных позах тщательно выделанные чучела людей, имевших неосторожность посетить замок. Здесь и женщины и мужчины и девушки и старики. Одно место – последнее – пока пустует.

Камера возвращается в зал. Девочка недовольно хмурится, ей надоело ждать. За дверью вдруг раздаётся тяжёлый удар, затем шум падающего тела. Дверь открывается, входит, скрипя суставами, железный человек. В одной руке у него большой окровавленный топор, в другой – поднос с едой.

– Готово, – сообщает он. На его железном лице навеки застыла жутковатая неживая ухмылка.

Девочка улыбается в ответ и с аппетитом приступает к ужину.

– Переночуем в замке, – говорит она, умело орудуя ножом и вилкой. – А завтра отправимся дальше.

Несколько часов спустя. Над тёмной громадой замка висит полная луна. В камине догорает огонь. Девочка спит в роскошной кровати под балдахином. У дверей комнаты стоит с топором в руках железный человек. Со второго этажа доносится стук. Словно на пол падает что-то тяжёлое. Стук повторяется через равные промежутки времени. Снова и снова. Железный человек не реагирует.

Наверху, в галерее соломенное чучело в очередной раз прилаживает отрубленную голову хозяина замка к туловищу. Отходит, любуясь на дело рук своих. Голова скатывается с плеч и падает на пол. Чучело вздыхает и вновь пытается утвердить голову на место. Наконец ему это удаётся. Окровавленная голова жутко скалится в лунном свете.

– Как живой, – говорит соломенное чучело само себе. – Хорошо получилось.

Голова, помедлив, снова падает на пол.

– Мозгов бы мне, – глубокомысленно заключает чучело, поднимает голову за бороду и задумчиво её разглядывает.

.

Большой, полупустой дворец. Гулкие залы, высокие потолки, мраморные лестницы, гобелены и портьеры. Всё освещено мертвящим зелёным светом множества изумрудов. Зелёные лица прислуги, зелёные стражники, зелёное пламя свечей, зелёная рука девочки, открывающая зелёную дверь в зелёный тронный зал. Дверь зловеще скрипит. В тронном зале перепуганное эхо мечется под потолком. Никого. Только изумруды, в гранях которых бесконечно отражается искажённое лицо девочки.

Девочка равнодушно оглядывается, подходит к трону. Зелёные очки она давно сняла. Она проводит рукой по украшающим трон камням и презрительно оттопыривает пухлую губку:

– Стекляшки. Какая пошлость.

Огромный пёс неутомимо рыщет по залу. Вынюхивает, заглядывает во все двери.

Испуганный правитель прячется в потайной комнате. Он в ужасе зажимает себе рот, чтобы не закричать. По его бледному лицу сползают капли холодного пота. В зловещей тишине слышно, как по полу клацают собачьи когти. Правитель закатывает глаза и перестаёт дышать. Огромная картонная голова за его спиной бездумно таращит в темноту выкаченные глаза. Пёс всё ближе. Он останавливается напротив потайной двери, принюхивается и скалит страшные клыки. Сквозь изумрудный глазок видна его чудовищно увеличенная кристаллом пасть. Пёс протяжно с подвывом зевает, затем неохотно возвращается к хозяйке.