Возвращение домой
Шрифт:
Гость, назвавшийся «мистером Грином», задержал взгляд на лице Ламберта и чуть заметно кивнул головой, словно отметил для себя что-то важное. Глаза у него были странные, чёрные настолько, что зрачок от радужки отличить невозможно. И взгляд внимательный, прощупывающий до самого сердца, будто знающий наперёд каждое слово, каждое движение собеседника.
По этому взгляду Ламберт сразу понял: не «пустышка» этот тип. Не тот человек, который только ищет повода показать свой достаток и положение в обществе. Эти, из ОВИСа, не послали бы сюда простого пижона.
«Информатор» первым переступил порог, и Ламберт не удержался, пошёл следом, уж очень ему захотелось вдруг
– Полная потеря памяти, бессвязная речь, не мыслит, не понимает, не чувствует. Не человек – растение! – Несколько раз щёлкнул пальцами перед носом пленного – ниобианин не шевельнулся, – Вот, видите! Это не человек уже…
– Переусердствовали… – «Информатор» глянул ни Ли с осуждением, нахмурился, – «Триаксид»?
Лейтенант растерялся от такой догадливости.
Существовало много веществ, подходящих для глубокого допроса. Все они были хороши и применялись что одной, что другой стороной, и никто не скрывал этого. Одно было плохо. На все эти средства у солдат вырабатывали специальными медикаментами иммунитет, а «Триаксид» действовал безотказно во всех случаях. Но он был запрещён, и это-то и смутило лейтенанта.
Но Грин не ждал его согласия, не ждал, что тот качнёт головой или начнёт отпираться, от и так всё понял, с «Триаксидом» и ему уже доводилось иметь дело. Прекрасно знал, что дело это подсудное, скандальное, но он, как и все «информаторы», не имел привычки вмешиваться в государственные дела Сионы и Ниобы. ОВИС был выше всех этих мирских дрязг, он занимался только своими делами, у него были свои цели. ОВИС также не любил, когда его проблемы, а особенно секреты выходили в мир.
Одним из таких секретов был вот этот парень. Грин узнал его сразу, ещё с порога. Алмаар, «бродяга Алмаар», как называли его в их Отделе. И не только потому, что Карбовски подобрал его на улице; этот Алмаар не понимал и не знал, что в мире существуют какие-то чёткие границы и пределы, за которые соваться не то что бы не нужно и нежелательно, но и опасно.
Попав в Отдел Внешней Связи, которым руководил сам Грин, этот новичок с первых же дней показал, на что он способен, стоит дать ему волю. Он «влезал», куда только можно было «влезть», познакомился со всеми Отделами в их Организации, вычислил, кто чем занимается и в какой области, и какие у какого Отдела возможности. Слово «нельзя» для таких, как он, словно бы не существовало.
Видя это, Грин, как самый главный в Отделе, попытался приструнить излишне любопытного юнца, перепробовал все меры воздействия вплоть до применения силы, но только нажил себе опасного и очень умного врага в лице Алмаара. Они воевали долго и страшно, и вражда эта вышла за стены их Отдела. Помирить их пытались многие, даже Карбовски, но безрезультатно, так как никто не знал причины этой войны, а сам Грин не любил выносить сор из избы. Да и сам Алмаар был достаточно скрытен и осторожен. Он понимал, что за нарушение общепринятых правил и Устава Организации, лучшее, что его ждёт, – возвращение на улицу. Но не прекращал при этом любопытствовать, и ясно, что дело это закончилось тем, чем оно и должно было рано или поздно закончиться: об Алмааре и его делишках узнали! Просто удивительно, что произошло это только сейчас, когда все банки, даже Главный на Фрейе, были пересмотрены и буквально выпотрошены зарвавшимся новичком.
Он был осторожен, особенно поначалу, но потом обнаглел от собственной безнаказанности, потерял последние крохи приличия – и попался во время очередной «чистки».
И
Вина его была огромной, да и случай такого наглого нарушения правил был невиданным даже для самых опытных сотрудников ОВИС, повидавших на своём веку многое. Следовательно и наказание должно было быть соответствующим… Что тогда только ни предлагалось на Совете!
Вплоть до смертной казни! Но до подобного все жё дело не дошло; сам Грин предлагал крутые меры: промывка мозга с помощью самых сильных средств, уничтожение памяти и, конечно же, исключение из штата ОВИС ввиду полной потери доверия. Это дело, пожалуй, тем бы и закончилось, тем более и причины Грин назвал очень серьёзные:
– Да вы только попробуйте выпустить его с такими знаниями! Вы представляете, чем это закончится?! Чем?! Полным недоверием со стороны правительств и народа, – убеждал тогда Грин всё Собрание. Он был прав, и это многие понимали, хоть и считали, что такие крутые меры к малоопытному, молодому, но, несомненно, талантливому сотруднику объясняются, скорее, личной неприязнью самого Грина, – Наша связь, наши знания соединяют эти миры в одно целое! Что же будет, если всё это выйдет в мир? Когда каждый сможет без нашей помощи связываться с любой точкой в нашей Системе? Мы и наши знания никому не будут нужны!.. Вспомните наш главный закон: мы никуда не вмешиваемся, но и никому не позволяем вмешиваться в наши порядки! Никогда!.. Сейчас вы пожалеете его, а завтра нас самих не останется!.. Запомните это!..
Он смог бы убедить их, он был близок к этому как никогда, но в дело вмешался Карбовски. И все порешили сделать так, как предложил он: лишить Алмаара индикатора личности, всех прав и привилегий «информатора», лишить его возможности покинуть Чайна-Фло и сам Гриффит. Они думали наказать этого щенка таким способом, а Грин, узнав о таком решении, был в бешенстве, он рвал и метал, особенно когда узнал, что все они надеются на возвращение Алмаара. Как сказал сам Карбовски по этому поводу:
– Этот юноша уде вкусил плод познания, и без его сладости ему не выжить. Он вернётся, вот увидите. Обязательно вернётся и раскается во всех своих грехах. Нам остаётся лишь подождать немного, но зато мы получим первоклассного специалиста…
Чёрта с два! Алмаар не вернулся! Как в воду канул! Сгинул надолго, за ним даже наблюдение установить не смогли, хоть и пресекли его почти удавшуюся попытку покинуть планету под чужим именем.
А Грин предупреждал, что так оно и будет. Конечно, откуда Карбовски было знать, на какие закидоны способен этот преступник, а Грин знал, не даром же он управлял самым большим Отделом в Организации и за это время сумел достаточно узнать своего нового подчинённого.
А Алмаар, даже не имея ничего, всё же сумел подпортить им репутацию. Особенно с индикатором… Теперь только дурак не знает, что капсула эта не так прочна, как гарантировали раньше сами «информаторы»… А ведь это только начало!