Враг народа. Академия красных магов
Шрифт:
— Поединком, — еще суше ответил он.
— И как позвать вашего мастера на поединок?
Пару мгновений его глаза с явным недовольством сверлили меня.
— Я понимаю, — после заговорил Марк, наконец-то перейдя на “я”, - что ты еще не отошел от своей холодной Сибири, где тебе, очевидно, отморозило голову… Наш мастер примет вызов только от того, кого посчитает себе равным. Ты таким не являешься.
— Почему? — спросил я.
— Ты даже не из династии, — с заметным небрежением бросил он.
— А как же от каждого по способностям
Островский посмотрел на меня так, будто хотел спросить, где я такого нахватался.
— Ты уже не первый менталист, которого я знаю, — ледяным, словно обвиняющим тоном продолжил он, — и вы все одинаковые. Самонадеянные, считающие себя лучше других, ставящие личное выше общего…
Это он еще и про Нину, что ли? Характеристика была такая же не точная, как и в случае со мной. С тем же успехом он мог сказать все это и про себя.
— Но в твоем случае, — отчеканил Марк, — я этого терпеть не собираюсь. Не хочешь служить и подчиняться, значит, Королевству ты не нужен.
Да, я понял, Королевству нужны слуги. А я не для того поставил всю Спарту на колени, чтобы становиться на них самому.
— У меня только один вопрос, — вновь заговорил я, — а зачем ты меня вообще позвал?
— Ты прав, — мгновенно ответил он. — Мы, — опять это чертово “мы”, - ошиблись. Твое приглашение аннулировано. Можешь быть свободен.
Стул глухо скрипнул, и я поднялся, решив больше не терять времени здесь.
— Ну что ж, всего доброго вам.
Развернувшись, я направился к двери.
— И это урок остальным, — слова местного короля ударили мне в спину. — Даже если вы считаете себя избранным, не надо думать, что в Королевстве вам будет место. В Королевстве все равны…
Ага, кроме его короля. Я толкнул дверь и вышел на улицу. Легкий ветерок приветливо пробежался по волосам.
— Куда? — хмуро бросил один из парней, стороживших вход по эту сторону.
— На волю, — хмыкнул я.
Выкинув в урну около крыльца свой конверт с приглашением, я направился прочь по желтой песчаной тропинке. В спортзале как ни в чем не бывало возобновились собрание. Островский продолжил пономарским голосом промывать своим слушателям мозги, вещая еще убедительнее, как выгодно быть в Королевстве и как надо это ценить. Перебивая этот поток, за спиной громко скрипнула дверь. Парни, сторожившие вход, что-то проворчали, по тропинке раздались быстрые шаги, и меня неожиданно нагнали Генка и Зорин, вместе вышедшие из зала — первый заметно взбудораженный, второй равнодушно-спокойный.
— А вы чего? — спросил я, оглядывая их.
— Как бы сказала одна наша общая подруга, — ответил Генка, — это было нечестно.
— Зато очень по-королевски, — усмехнулся одногруппник.
— А я не хочу оставаться там, где нечестно, — серьезно добавил друг.
— А ты? — я перевел глаза на Зорина.
— Я все равно туда не хотел, — он пожал плечами. — Услышанного мне
Всей троицей мы зашагали прочь от здания спортзала, где в окнах было видно, как слушатели неподвижно сидели на стульях и, затаив дыхание, внимали речи мастера — проявляя вместо верности и отваги чудеса покорности и послушания.
— Чего теперь-то делать? — отворачиваясь, задумчиво протянул Генка. — Без ордена тут сложновато будет…
И не поспоришь. У орденов были свои учебные помещения, спортзалы вроде этого, лаборатории. Им доставались задания от наркомата магии, премии, ценные артефакты, зарубежные поездки — в то время как остальным перепадали лишь крохи. Все самое интересное в академии, как я уже понял, происходило в орденах.
— Если меня позовут в Ковен, возьму тебя с собой, — пообещал я. — И тебя могу взять, — я повернулся к одногруппнику, — если хочешь.
Зорин опять усмехнулся, заметно оживившись по сравнению со своим обычным состоянием.
— Если вас так волнует честность, то вам нечего делать в Ковене…
Вскоре мы вышли из парка и вернулись обратно к главному корпусу академии. Огромные круглые часы над входом показывали, что собрания орденов уже подходили к концу. Подумав о том же, Генка предложил встретить Розу, чтобы расспросить, как у нее дела. Однако Валентин, вежливо отказавшись, отправился к себе в общагу — видимо, решил, что на сегодня наобщался уже достаточно. Я же собрался в библиотеку.
— Зачем? — спросил друг, поднимаясь по ступеням крыльца. — У тебя вроде уже все учебники есть.
— Слышал про технику “кукловод”? — отозвался я, толкая входную дверь. — Такого в моих учебниках нет…
А мне бы явно не повредило про это почитать — и много про что еще. Я даже пока не знал всех граней моего дара, а объяснять никто не рвался.
— Так ты в закрытую секцию, что ли? — догадался Генка.
А куда еще? В конце концов, это было единственное место в академии, где можно достать книги по менталистике. Не в общем зале библиотеки, где их мог полистать любой, а за закрытыми дверьми, куда так просто не проникнуть — их будто прятали от студентов вместе с учебниками по темным искусствам. Неужели и менталистику посчитали настолько опасной? Даже забавно, если вспомнить, как часто ее здесь называют фокусами. Но тут вообще любят недооценивать чужие таланты.
— Тебе же вроде Ковалевский, — Генка слегка понизил голос, — не дал разрешение.
— Главное, что я сам себе разрешил.
Друг хмыкнул, и я хмыкнул. У лестницы мы разошлись. Он отправился в сторону пристройки, где располагалась лаборатория Элементаля. Я же зашагал к библиотеке, где собирался добыть новые знание — вне зависимости от мнения моего куратора на этот счет.
— Значит, ты хочешь оспорить решение студсовета? — подытожил Звягинцев.
Влад Голицын, сидевший по другую сторону директорского стола, торопливо кивнул.