Враг народа
Шрифт:
Катю он воображением не приукрашивал — он просто не думал о ней. Если его влекло к ней, то как раз то самое, с чем он боролся в себе. Ее отношение к нему он объяснял обычаями военной среды и привычками жен всегда занятых ответственных работников.
Сейчас он думал, что, опьянев у Марченко, поддался «животному» и «порочному». Его смущало и беспокоило то, что она говорила ему ночью и утром.
Он не любил ее и не мог, как ему казалось, полюбить. Поэтому он не должен был делать того, что
Попытался защититься тем, что она сама приехала, по это было уже не по-мужски, нечестно. Он снова остановился и замотал головой.
Из кабинета вышла Инга с тазом и тряпкой в руке.
Присутствие этой девушки сейчас показалось Фетру досадным и неприятным. Он остановил ее и слегка раздраженно сказал:
— Я сегодня же поговорю с бургомистром района, чтобы он нашел вам работу в какой-нибудь фирме, как я обещал вашей матери.
Она испуганно посмотрела на него и зачем-то взялась другой рукой за таз.
— Мне хотелось только знать, что вы умеете делать — знаете ли стенографию, машинопись? Учились ли?
Инга отвернулась к окну.
— Разве вы недовольны моей работой, герр майор? — помолчав, быстро спросила она, глядя в окно. — Я окончила гимназию и музыкальное училище, знаю стенографию, машинопись плохо… Но разве вы недовольны? — повторила она, морща лоб.
— Нет, я очень доволен, но я обещал вашей матери устроить вас в фирму. Мне кажется, что эта работа для вас, образованной девушки, не подходит.
— Мне удобна эта работа… Мама больна, и я всегда рядом с нею… Но, если вам это не подходит…
— Вы меня не поняли. — Федор чувствовал, что обидел ее, — мне неловко предлагать вам черную работу уборщицы… Но если вы находите возможным, — я очень рад… Тогда нам надо познакомиться, — и он протянул руку:
— Майор Федор Панин.
— Инга фон Торнеч. — Маленькая рука ответила ему крепким рукопожатием.
— Я очень рад. И, если вам когда-когда-нибудь будет нужна моя помощь, — говорите мне не стесняясь.
— Данке зер, герр майор. Вы уже и так много сделали для нас, и мы с мамой не знаем, как вас благодарить, — серьезно ответила девушка, глядя прямо ему в глаза.
— Я сейчас иду в комендатуру. Скажите, пожалуйста, шоферу, чтобы взял эту картонку и ехал туда же.
— Хорошо, герр майор, но… — она улыбнулась: — разве герр майор по утрам не завтракает?
— Я позавтракаю в комендатуре. За эти три дня там накопилось много работы и мне надо торопиться.
Было видно, что она сказала о завтраке из чувства простого недоумения — как это идти на службу не позавтракав? И это его тронуло.
— Ауфвидерзеен, — и снова не сказал «фрейлейн» — Это звучало бы, как в гастштетте; «фрейлейн фон Торнер» было бы слишком
— Ауфвидерзеен, герр майор, — и опять засмеялись ямочки на щеках.
«Хорошая девушка», — несколько раз подумал Федор, спускаясь по лестнице. На дворе светило солнце, ослепительно сверкал выпавший под утро снег. Федор быстро пошел по направлению к комендатуре. Несмотря на мороз, ему вскоре стало жарко, в глазах посветлело и он снова почувствовал себя бодрым и с особым удовольствием отвечал на приветствия встречных солдат.
Из ворот комендатуры выезжала телега комендантской столовой. Задняя ось зацепилась за ворота и лошади стали. Заметив Федора, солдат-возница принялся хлестать кнутом по широким крупам лошадей. Кони прижимали уши, рвались, но ось не пускала.
Из ворот выскочил Валька — сержант Волков.
— Ты что, очумел? Рад, что кнут в руки попался! Чего зря коней порешь?
— Что-ж их жалеть — все одно немецкие! — крикнул, смеясь, возница.
— Вот балда! Виноваты они что ли, что немецкие? — сержант взял лошадей под уздцы, подал назад и ловко вывел.
«Молодец Валька!» — подумал Федор и приветливо кивнул заметившему его сержанту:
Полковник был один.
— А, Федя, заходи. Здравствуй, — он как-то чересчур внимательно, как показалось Федору, поздоровался.
— Ну, докладывай, докладывай. Садись, Федя, — продолжал суетиться Баранов.
Федор рассказал о «Мерседесе» и покупках.
— Значит, в порядке. Молодцом. Сейчас позовем замполита, он артачился, но раз пальто жинке есть — замолчит. У него в семье, между нами, штаны носит жинка.
Баранов замполита не любил, как все коменданты, к которым замполиты были приставлены для контроля.
На звонок явился секретарь.
— Позовите подполковника Моргалина. Теперь вот что, Федя: тебе пришла телеграмма. Она у Моргалина. — Федор сжался и вцепился в ручки кресла.
— Сестра заболела. Телеграмма заверена врачом.
«Вот оно…» — Федор беспомощно посмотрел на серебряные от инея ветки за окном.
Вошел без стука замполит. Маленький, толстый, молча сунул сосиски пальцев коменданту, потом Федору и, придвинув стул, сел сбоку комендантского стола.
— Все в порядке. Пальто майор привез.
Моргалин забарабанил пальцами-сосисками по столу и ничего не сказал.
— Где оно у вас, товарищ майор?
Федор не понял.
— Пальто где, товарищ майор?
— Ах, пальто… в картонке… дома…
— Правильно. Завези его на квартиру товарищу подполковнику.
— Очень кстати. Спасибо товарищ майор. Новогодний подарок жене. Очень кстати, — заговорил, наконец, Моргалин.
Федор молчал.
— Здесь вам телеграмма. Где она, товарищ полковник?