Врата Мертвого Дома
Шрифт:
Рядом с Первым Кулаком восседал на белой лошади Маллик Рэл в голубовато-зелёном тюрбане — по-прежнему в шелках и без оружия. Их окружали армейские офицеры — пешие и конные. Также Дукер заметил Нэттпару и Пуллика Алара.
Когда взгляд Дукера упал на аристократов, глаза ему заволокло кровавым туманом. Он ускорил шаг, обогнал Блистига, но тот перехватил историка за руку и удержал.
— Это отложи на потом. У тебя сейчас есть более насущное задание.
Дрожа, Дукер подавил ярость. И даже сумел кивнуть.
— Идём, Первый Кулак нас увидел.
Пормкваль холодно посмотрел на Дукера сверху вниз. Визгливым голосом
— Историк, ты явился как нельзя кстати. Сегодня перед нами стоят две задачи, и обе потребуют твоего присутствия…
— Первый Кулак…
— Молчать! Перебьёшь меня ещё раз, прикажу язык отрезать! — Он выдержал паузу, взял себя в руки и продолжил: — Прежде всего, ты лично будешь сопровождать нас в грядущей битве, чтобы засвидетельствовать правильный способ обращения со сбродом. Я не стану торговать жизнями невинных беженцев — не будет повторения прежних трагедий, прежних измен! Глупцы только сейчас легли спать — и за глупость свою они дорого заплатят, уж поверь. Затем, когда бунтовщики будут перебиты, мы перейдём к другим обязанностям: в первую очередь арестуем тебя и колдунов, известных как Нихил и Бездна — последних «офицеров» ужасного сброда Колтейна. И уверяю тебя, строгость кары будет точно соответствовать тяжести ваших преступлений. — Пормкваль взмахнул рукой, и адъютант подвёл к ним кобылу Дукера. — Увы, эта кляча никак не подходит для нашего отряда, но придётся это стерпеть. Командор Блистиг, подготовь солдат к выступлению. Мы приказываем арьергарду двигаться не ближе и не дальше трёхсот шагов позади. Надеюсь, это тебе по силам: если нет, доложи мне, и я с радостью назначу кого-нибудь другого командующим гарнизона.
— Да, Первый Кулак, это мне вполне по силам.
Взгляд Дукера метнулся к Маллику Рэлу. Историк на миг удивился удовлетворению, которое промелькнуло на лице жреца. Ну да, конечно, старые обиды. С тобой шутки плохи, верно, Рэл?
Историк молча подошёл к своей лошади и забрался в седло. Положил ладонь на тонкую, неухоженную шею кобылы и собрал поводья.
У ворот собрались первые роты средней кавалерии. За пределами города они не будут терять времени, а тотчас поскачут в разные стороны, чтобы окружить лагерь Корболо Дома, пехота же в это время выстроится в глубокие фаланги, прежде чем пойти на позиции врага.
Блистиг ушёл прочь, не оборачиваясь. Дукер посмотрел на ворота, оглядел собравшиеся войска.
— Историк.
Он повернул голову и посмотрел сверху вниз на Нэттпару. Аристократ ухмылялся.
— Тебе следовало проявлять ко мне больше почтения. Я полагаю, теперь ты уж это сам понял, хоть и слишком поздно. — Нэттпара не заметил, как сапог Дукера выскользнул из стремени. — За оскорбления, которые ты мне нанёс… за то, что осмелился поднять на меня руку, историк, ты понесёшь…
— Не сомневаюсь, — перебил Дукер. — Вот тебе последнее оскорбление.
Он ударил ногой так, что носок сапога вошёл в обвисшую шею аристократа, а затем выше, чтобы перебить трахею. Голова Нэттпары с хрустом запрокинулась, он оступился и повалился спиной на мостовую. Глаза аристократа невидящим взором уставились в бледнеющее небо.
Пуллик Алар закричал.
Солдаты с оружием наперевес сомкнулись вокруг историка.
— Милости прошу, — сказал Дукер. — Я буду только рад концу…
— Так просто ты не отделаешься! — прошипел
Дукер вызывающе ухмыльнулся.
— Ты ведь уже записал меня в палачи. Так что мне ещё одна жертва, а? Ты, смрадный кусок дерьма! — Он перевёл взгляд на Маллика Рэла. — Что до тебя, джистал, подойди поближе — у меня есть ещё одно дело в жизни.
Историк не заметил — и никто другой тоже, — что к группе присоединился офицер гарнизона. Он хотел поговорить с Дукером, сообщить, что благополучно передал девочку её деду. Но, услышав слово «джистал», будто оцепенел, а затем поражённо распахнул глаза и отступил на шаг.
В этот момент ворота распахнулись, и отряды кавалерии хлынули наружу. По рядам пехоты пробежало волнение — все готовили оружие.
Кенеб сделал ещё один шаг назад, у него в ушах по-прежнему звенело одно слово. Он его где-то слышал, но всё никак не мог точно припомнить, где именно, хоть само воспоминание вызвало безотчётную тревогу. Внутренний голос кричал, что нужно срочно найти Блистига — Кенеб сам ещё не знал зачем, но чувствовал, что это совершенно необходимо…
Однако времени у него не осталось.
Кенеб смотрел, как армия выходит за ворота города. Приказ уже был отдан, сдержать наступление — невозможно.
Капитан отступил ещё на шаг, забыв, что хотел сказать Дукеру. Он споткнулся о тело Нэттпары, не обратил на это никакого внимания, а затем развернулся. И побежал.
Шестьдесят шагов спустя Кенеб наконец вспомнил, где слышал слово «джистал».
Вместе с руководящими офицерами Дукер выехал на равнину.
Армия Корболо Дома вроде бы обратилась в паническое бегство, но историк заметил, что солдаты не выпускали из рук оружия, когда бежали за ближайший к городу курган. Кавалерия Первого Кулака гнала коней, чтобы обогнать пехоту врага и завершить окружение. Оба крыла уже скрылись за одинаковыми холмами могильника.
Легионы Первого Кулака двигались с удвоенной скоростью — молчаливые, решительные. Не было никакой надежды нагнать бегущую армию прежде, чем кавалерия завершит окружение и отрежет все пути к отступлению.
— Как вы и предрекали, Первый Кулак! — закричал на скаку Пормквалю Маллик Рэл. — Они бегут!
— Но им не спастись, верно? — расхохотался Пормкваль, неуклюже подпрыгивая в седле.
Ох, нижние боги, Первый Кулак даже на коне сидеть не умеет.
Погоня увела их за первый курган, теперь всадники скакали среди трупов виканцев и солдат Седьмой. Ограбленные тела были разбросаны широкой полосой, которая уходила дальше на север — по маршруту отчаянной битвы Колтейна, — за следующий курган и вокруг подножия дальнего. Дукер старался не вглядываться в эти трупы, не искать знакомые лица, застывшие в незнакомых масках смерти. Он смотрел только вперёд — на бегущих бунтовщиков.
Пормкваль время от времени придерживал коня, чтобы оставаться вровень со средними подразделениями пехоты. Крылья кавалерии умчались куда-то вперёд — их до сих пор не было видно. Тем временем тысячи бегущих солдат оставались вне досягаемости малазанских фаланг, бросая по пути награбленное добро.
Первый Кулак и его армия продолжали упорно преследовать врага, выбрались в широкую долину, где скопившиеся бунтовщики уже начали подниматься на мягкие склоны. Пыль клубилась над долиной с востока и запада, а также прямо впереди.