Врата миров. Дилогия
Шрифт:
Несколько мер песка мне казалось, что мы совершили страшную ошибку. Над нами завывал ледяной ветер, гудели опоры чудовищного моста, злобные хвосты туч хлестали по стонущим крышам домов. По мосту с противным шорохом скользили волшебные коляски волшебников. Хохотали пьяные, визжали раздетые девицы. Над ними развевался длинный грязный стяг, восхвалявший их сатрапа.
«Ошибки не может быть, — сказала я себе и другим. — Великий император Мегафон наверняка будет нам рад!»
4
Марта и рубли
— Кой-Кой,
— Если высокой домине будет удобнее, я приму облик девы и пойду рядом.
— Уж лучше прими облик девы, — ехидно посоветовала Кеа. — А то на плечах домины ты болтаешься, точно кусок драного гобелена!
— Я обещал моему другу Саади, что буду защищать высокой домине спину.
— Главное для нас — не привлекать внимания.
Я посоветовала им обоим помолчать. Сказать по правде, несмотря на изрядную тяжесть, с перевертышем на плечах шагать гораздо теплее. Кроме того, несмотря на наши насмешки, лучшее прикрытие для спины воина трудно придумать. Не зря «глаза пустоты» охотно нанимаются в телохранители к норманам, а уж те славятся разбойничьими выходками и умением наживать врагов. Норманы сами часто отдают своих мальчиков в орден рыцарей Плаща, так что они знают толк в подлой драке. Перевертыши плохо дерутся, в их тощих телах недостает взрывной мощи, но некоторые их умения перевешивают могучие мышцы берсерков и заговоренные клинки.
Когда-то мой грозный любовник Саади ходил на полюс, в страну чародеев Гиперборей, и для этого пути он тоже нанимал Кой-Коя. Конечно, не того, который висел сегодня у меня на плечах, а его дальнего родственника. Но это почти неважно. Свои истинные имена коричневые голыши тщательно скрывают, с тех пор как их народ выкурили из пещер Леванта. Якобы они поклялись, что для всех чужих достаточно и одного имени — Кой-Кой. Кстати, это имя имеет забавный перевод с их языка. Оно означает «тот, кто принесет тебе смерть».
Мы спустились с моста и некоторое время ожидали, пока промчатся колдовские экипажи. Чутье мне подсказывало, что пешему здесь дорогу не уступают. Корона уже ворочалась за горизонтом, когда мы перебежали открытое место и углубились в лес. Мы — это я, потому что обоих своих крайне полезных и нужных спутников Марте Ивачич пришлось таскать на себе. Зато в лесу я наконец немного согрелась.
Здесь произошла первая неприятность.
Нам пришлось подраться.
Кстати, за голой площадью оказался вовсе не лес, а вытоптанный, загаженный сад, в котором толпилось множество народу. Кой-Кой все же спустился на землю и принял облик женщины, совсем недавно прошедшей нам навстречу. Он обратился к первым же праздным гулякам с вопросом, где можно обсохнуть, получить кров и стол. В ответ они стали ржать, как стадо пьяных центавров.
Я попыталась прийти перевертышу на выручку.
— Мы счастливы, что можем первыми приветствовать прекрасных жителей четвертой тверди, — громким голосом объявила я. Они засмеялись. — Мы прошли через Янтарный канал благодаря вашему волшебному Камню… — Я показала им Камень пути.
Они захохотали еще громче. Остановились еще две группы молодых гуляк, а кто-то даже вылез из чудесной повозки. Кажется,
— Мое имя — Марта Ивачич, я супруга благородного дома Зорана Ивачича, племянника балканского герцога Михаила…
Последние мои слова заглушил дружный нетрезвый хохот.
Кой-Кой кинулся мне на помощь. Он повторил свой вопрос со всей возможной вежливостью, но люди только отмахивались, а какая-то девка с голым животом даже бросила нам горсть монет. Кстати, женщины и мужчины здесь одевались в одинаковые голубые штаны, бесстыдно обтягивающие зады. Верхнюю половину тела они тоже скорее открывали, чем прикрывали разноцветными тряпочками. Я спрашивала себя, возможно ли, чтобы десятки встреченных, порой весьма смазливых, женщин служили в храмах любви? Во всяком случае, выглядели они призывно и дерзко. Здешняя ночь принадлежала нации, весьма далекой от склавенов. Встречались смуглые лица, черные локоны и хитрые лисьи глаза. По-прежнему я ни на ком еще не встретила оружия.
Перевертыш полез к очередной кучке хохотушек со своей витиеватой вежливостью и снова остался ни с чем.
— Это удивительно… — Кой-Кой явно сконфузился. — Они… они ведь поняли меня. Но почему-то не ответили.
— А что они говорили друг другу? — проницательно спросила Кеа.
— Гм… Кажется, они обругали нас. Вероятно, мне следует принять иной облик. Вероятно, здесь охотнее ответят на вопрос мужчины.
— Я чую запах жареного картофеля, — облизнулась Кеа. — А еще земляника, пиво, жареная птица…
Но и без нюхача я уже приметила харчевню. Это была самая диковинная харчевня, какую я встречала за всю свою жизнь. Она почти целиком была выстроена из прозрачного, отличной выделки, стекла. Всем известно, сколько стоит качественное стекло. Это лишний раз подчеркнуло безумное богатство города. Правда, на тропинке мне уже раза три под ноги кидались нищие, но нищие всегда жмутся к богатству, это естественно.
— Там горланят и пьют спиртное, — поделился Кой-Кой. — Кто может веселиться ночью? Только искатели приключений.
— Мы купим тут еды, домина Ивачич? — с надеждой спросил нюхач.
— Тебе лишь бы набить брюхо, — озлилась я. — Ладно. Кой-Кой, ты лучше превратись в мужчину и зайди первым. Мне почему-то кажется, что здесь еду заказывают мужчины. Кеа, ты хоть где-нибудь чуешь колдовство?
— Нет, домина. На несколько гязов вокруг нет следов даже слабых заклинаний.
— Кеа, нам необходимо найти хозяев этого города. Вполне вероятно, что они умеют скрывать свои силы под колпаком Грез. Я слышала о таком…
— Я поняла, Женщина-гроза. Я сразу скажу тебе.
Кой-Кой послушно обернулся мальчиком. Очевидно, он что-то не учел, потому что, стоило нам войти в стеклянные двери, за столами все прекратили жевать. На мой взгляд, Кой-Кой оделся вполне прилично — в оранжевую чалму сигха из высшего банджара, в просторную зеленую курту и пижаму и модные туфли из кожи аллигатора с пряжками из лучшей бронзы. На поясе — перевязь с двумя кинжалами. Кой-Кой поступил мудро, ведь любому глупцу на всех трех твердях известно, как опасно задирать варну потомственных воинов.