Время «Ч»
Шрифт:
Народ, застигнутый «учебной тревогой» в гипермаркете, в иных многочисленных маркетах и бутиках, в большинстве своем как ни в чем не бывало разгуливал среди бесчисленных рядов стеллажей и полок, уставленных разнообразными товарами и продуктами, среди сверкающих витрин и рекламных вывесок, прицениваясь, примеряя, складывая в свои тележки и корзинки товары, расплачиваясь наличными или карточкой за сделанные только что покупки. Кассиры и помощники продавцов продолжали работать в обычном режиме, потому что иных указаний им пока не поступило. Работали филиалы нескольких коммерческих банков, где можно снять наличные со счета или обменять валюту на рубли, продолжали функционировать
В боулинг-центре рядами валятся в стороны кегли, сшибаемые прицельно пущенными шарами; в зимнем саду, где возле фонтана, среди зелени высаженных в кадках тропических пальм, расположились сейчас столики кафе, оркестр исполняет «Подмосковные вечера», «Калинку» и «Москву златоглавую»; в малом зале кинотеатра демонстрируют для детишек штатовский «Шрек-2», а в большом, для прочей публики, голливудский блокбастер «Чужие против Хищников»…
Фрагмент радиообмена в сети ФАК.
Оператор.: Полста седьмой! Важное сообщение для вас! По данным службы перехвата, свои последние по времени отфиксированные нами звонки Че делал с сотового телефона, его местнахождение по засечке – где-то на территории комплекса «Гипер-Максима»…
По пассажу в их сторону продвигались четверо «белоповязочников», в этой связи нужно было что-то срочно предпринять. Но прежде чем Рейндж – на правах старшего – принял решение, его голову успели посетить две-три любопытные мысли.
Во-первых, он обматерил про себя операторов и связистов: и за то, что забивают главную волну ФАКа своим трендежом, и за то, что по-настоящему важные вещи, вот как сейчас, сообщают с явным запозданием.
Вторая мысль: Че – это Ахмед Исмаилов (Рейндж теперь был уверен на все сто). Очень похоже на то, что начальство часть переговорного процесса вело в обход Мокрушина, намереваясь использовать Полста седьмого в качестве наживки, но это ведь и его, Мокрушина, идея, которую он первым же озвучил в присутствии своего шефа Шувалова.
Третье: похоже, у них сейчас нет и лишней минуты в запасе. Пока они с Измайловой будут дожидаться прибытия в комплекс «тяжелых», боевики Исмаилова могут завершить все свои мероприятия по захвату и минированию ТРК.
Значит, придется действовать, исходя из наличных сил, вместе с теми людьми, кто оказался под рукой и кто может оказать посильную помощь…
И все же забавная у них здесь подобралась команда: опальный федеральный агент Мокрушин, чье персональное дело как раз сегодня должен был рассматривать ареопаг спецслужбистских генералов, агентесса Измайлова, успевшая получить от напарника «финик» под глаз и выговор от конторы спецпрокурора за «потерю бдительности», подозреваемые в причастности к бандгруппе «Черные волки» экс-морпех Анатолий Комаров и снайперша Валерия, славный мальчуган Рома Жердев, напугавший до уср…ки милицейский спецназ муляжом пояса шахида и своим отчаянным возгласом «Аллах акбар!», а также примкнувший к ним спецназовец, которого, как выяснилось, только недавно приняли в штат Управления «А» Федеральной службы безопасности…
Трое боевиков, прикинутых в униформу секьюрити, сопровождали груженный десятикилограммовыми мешками кар, которым управлял их старший коллега, ансар по имени Тимур.
Один из них шел впереди – автомат у него лежал на сгибе левой руки – и время от времени прикрикивал:
Тот, что шел впереди, вдруг увидел невесть откуда взявшегося, как в фильме ужасов, огромного пса с оскаленными клыками, который, в три или четыре прыжка преодолев пространство между ними, мощно оттолкнувшись, взмыл в воздух.
Боевик успел лишь инстинктивно выставить вперед левый локоть… и тут же был опрокинут, сбит с ног!
Мгновением ранее Рейндж, мягко, по-кошачьи скрадывая шаги, выскользнул из проема дверей «Евроаптеки» в пассаж, держа уже наготове свой «никон» с «глушаком». Секунда на то, чтобы оценить ситуацию, и еще краткий миг, чтобы выбрать первую жертву и прицелиться! «Тах-х! Та-тах-х!!» – ствол в его умелых руках выплюнул несколько жалящих кусочков свинца! Две пули, угодившие в грудь, сбили с ног того, что шел левее кара, и еще как минимум одно попадание в голову самому водителю – это была единственная часть тела, видимая из-за перевозимого «брикета»…
Одновременно с ним открыла стрельбу и Измайлова: она палила, опустившись на левое колено, а пули, выпущенные ею, четко совпали с метками лазерного целеуказателя – одна пуля угодила в переносицу идущему справа от кара смуглявому парню, до которого оставалось всего метров семь-восемь, и еще две – в бок и в грудь выбитому из седла и уже мертвому водителю автопогрузчика.
Единственный, кто еще оставался в живых из этой четверки, елозил спиной по полу – он еще раньше выронил автомат, пытаясь судорожно разрешить две абсолютно нерешаемые задачи: не позволить этому мощному, свирепому псу добраться до собственной глотки и еще как-то исхитриться, вытащив нож или пистолет из поясной кобуры, прикончить этого зверюгу!..
Рейндж, решив не рисковать, – вдруг этот смуглявый парниша надумает подорваться?! – приставил к его левому боку свой «никон» и пару раз нажал на курок…
Потом они на пару с Анной, не сговариваясь, обошли всех свежеиспеченных жмуров и всадили каждому по контрольке в голову.
Альфовец и экс-морпех Комаров, которого Мокрушин рекрутировал в свою команду, – а тот, надо сказать, и не возражал! – выдвинулись метров на двадцать вперед, выполняя поставленную перед ними задачу: охрана прохода, наблюдение, а также, по мере возможности, подача голосовых команд людям, – вокруг них таки поднялись шум, гвалт, паника… – чтобы не кучковались здесь, не мешали работать и не подвергали собственные жизни смертельной угрозе… да, многие уже поняли, что происходящее – отнюдь не учебная тревога, не какие-то там «плановые учения», народ пошел пуганый, бедовый… стали разбегаться, расползаться в стороны, прячась в помещениях боковых магазинчиков и бутиков, тем самым расчищая хоть немного этот важный для Мокрушина и Кo участок центрального пассажа…
Ганс, у которого вновь пасть оказалась перепачкана в человеческой крови, обнюхал затянутый в пленку брикет, пырхнул носом, затем, присев возле кара, несколько раз гавкнул, повернув голову к хозяйке!
– Взрывчатка! – озабоченно произнесла Измайлова. – Здесь будет, десять умножаем на десять… да по десять кэгэ… итого – тонна!
Она вытащила из набедренных ножен тесак…
Т-р-р-рр! – вспорола пленку и надрезала один из мешков, на котором стояла известная любому кошатнику, – да и прочим гражданам по регулярно транслируемой на ТВ-рекламе – эмблема компании, производящей корма для домашних кисок…