Время жить

Ayliten

Конечно, вполне можно было отправиться сегодня в Хогвартс не на поезде, а через каминную сеть или с помощью аппарации, но мы, не сговариваясь, решили поехать именно так, как ездили в школу каждый год вплоть до седьмого курса. По крайней мере, для меня в этом было что-то ностальгическое, напоминающее о самых лучших днях пока что еще совсем короткой жизни - несмотря на все трудности и потери, на борьбу, на кошмары, оставшиеся после того, как все закончилось, Хогвартс стал для меня местом, где я впервые испытал настоящее счастье и встретил самых дорогих людей.

Странно,

правда, было ехать в школу налегке, с одной только полупустой сумкой, без совы, учебников, формы. Да и ехать не для учебы, а в качестве гостей. От ожидания скорого возвращения в Хогвартс был и светло, и немного грустно. Раньше я каждый год стремился в школу, как путник, после долгого путешествия отправляющийся домой, в то место, где все дышит покоем, все привычно и уютно. Сейчас же мой дом был на площади Гриммо, а жизнь сосредоточилась в Лондоне и Министерстве Магии.

Поля и леса, проплывающие мимо окон, были непривычно-желтыми - конец октября. Первый раз я еду в Хогвартс экспрессе в конце октября, перед самым Хэллоуином.

– Интересно, что придумают с испытаниями в этом году, - хмыкнул я.
– У тебя отец ничего не говорил, Рон?

– Нет, - друг надулся, как сыч.
– Но он явно что-то знает, в конце концов, они сотрудничают с департаментом магических игр и спорта, а без их согласия такие мероприятия не проводятся. Сказал, что эта информация не подлежит разглашению, будто он мне не доверяет!

– Рон, - мягко укорила его Гермиона.
– Ты прекрасно знаешь, что твой отец просто придерживается правил. Так, вообще-то, принято.

– Интересно, где бы мы были сейчас, если бы никогда не нарушали школьных правил, - пробурчал Рон, впрочем, беззлобно. Конечно, Рон прекрасно понимал, что ни Артур, ни кто-либо еще из работников министерства был не вправе разглашать подобную информацию - никто бы не дал гарантии, что, в таком случае, она не просочится в прессу раньше времени. В конце концов, испытания должны быть сюрпризом не только для зрителей, но и для чемпионов.

Кингсли, явно что-то знавший, тоже словно в рот воды набрал, и не собирался делать исключение ни для кого. Я бы не удивился, если б узнал, что все посвященные в тайну испытаний дали Непреложный Обет или еще какие-нибудь клятвы.

– Гарри!
– услышал я голос Дина Томаса, появившегося в дверях нашего купе.
– Эй, ребята, тут Гарри Поттер, и Рон, и Гермиона! Айда сюда!

Через несколько минут в купе было уже не протолкнуться от целой гомонящей толпы бывших однокурсников - кажется, устроители Турнира не мелочились, отправляя приглашения. Воцарилась неразбериха, все обнимались, толкались, переговаривались, стараясь перекричать друг друга.

– Полегче, ты наступил мне на ногу!

– Гарри! Вот так встреча! Как там твоя красотка поживает?

– Какая красотка? Гарри, ты что, девчонку себе подцепил?

– Эй, осторожнее, ты сел на мою юбку!

– Фу, кто это за гадость?

– Это не гадость, это тарантул. Правда, прелесть? Смотри, Парвати, что у меня…

– А-а-а-а!

– Не ори, пожалуйста!

Кто-то достал

бутылку медовухи, предложив отметить такую знаменательную встречу, кто-то поделился сладостями, у Рона оказались с собой карты, и я не заметил, как пролетела дорога. Ностальгия и грусть развеялись и превратились в пыль под натиском радостных эмоций от встречи со старыми знакомыми, и до самого Хогсмида мы весело болтали, играли в карты, гадали, спорили, делились последними новостями и смеялись. Атмосфера в нашем купе царила, как в первые послевоенные дни, когда эйфория от победы заглушала все остальные чувства - мы были молоды, мы были живы, и мы отправлялись на грандиозное событие года, которое на этот раз, вот уж точно, не могло быть испорчено Волдемортом.

Когти, сжимавшие сердце, разжались, и я смог вдохнуть полной грудью. Смеясь над шутками, отвешивая Рону щелбаны, дурачась, как и полагается нормальному восемнадцатилетнему парню, едва окончившему школу, я перестал думать и о Драко Малфое, и обо всех проблемах, связанных с ним. Впереди были праздничный ужин, вечеринка, беспечный уик-энд, и я твердо решил, что никакие воспоминания об остролицем слизеринце не смогут мне его испортить. Что я буду улыбаться, и улыбаться искренне. Хватит с меня волнений и кошмаров по ночам, я, в конце концов, достоин спокойных и радостных выходных без лишних забот.

Светлое чувство, всю дорогу разраставшееся в груди подобно теплому золотистому шару, не покидало меня и когда мы высыпали на мокрую после дождя платформу в Хогсмиде, и, толкаясь и переговариваясь, погрузились в запряженные фестралами дилижансы - они были больше карет, на которых нас обычно доставляли в Хогвартс во времена учебы, и на порядок удобнее. А когда мы въехали за окованные ворота, и под колесами дилижансов захрустел гравий, сердце подпрыгнуло и понеслось вскачь. Я прильнул к окну, жадно рассматривая территорию школы, с восторгом узнавая знакомые очертания и дивясь тому, сколько же сегодня сюда прибыло народу.

Перед главным входом яблоку было негде упасть от дилижансов и карет, а в прохладном воздухе плыл гул голосов.

– Где они собираются размещать всю эту толпу народа?
– округлила глаза Гермиона, стоило ей только вылезти наружу и осмотреться.

– В Хогсмиде сегодня будут забиты все гостиницы, - откликнулся Рон.
– Отец же говорил за завтраком.

– Я сегодня с вами не завтракала, - возмущенно отозвалась подруга.
– Если ты не помнишь, Рональд Уизли, эта старая карга вызвала меня на работу в пять утра!

– Ладно вам спорить, - благодушно пробормотал я, с наслаждением разминая все тело, затекшее от долгой дороги. Замок возвышался над нами, словно огромный спящий дракон. Выступая из сумерек, несмотря на ранний - всего пять часов пополудни - час, опустившихся на землю, Хогвартс выглядел, как всегда монументально. Его полностью отстроили, и казалось, будто здесь не было никакой битвы.

С озера, раскинувшегося под утесом, веяло влажным ветром, от которого меня тут же пробрал легкий озноб, и я поежился, плотнее запахиваясь в дорожную мантию.