«Все на выборы!», или пуля для сутенера
Шрифт:
— Вот ты и попался, — тихо проговорил Лазаренко и, обхватив рукоять пистолета носовым платком, сгреб его со столика.
7
Ждать пришлось долго, почти час. На исходе этого часа дверь открылась, и в дом вошел невысокий стройный, темноволосый парень лет двадцати двухдвадцати пяти на вид.
Едва он закрыл за собой дверь, как из темного угла прихожей вышел Лазаренко.
— Здравствуй, Марат, — негромко проговорил он.
Парень повернулся, увидел майора,
— Кто вы? — хрипло спросил он. — Что вам здесь нужно?
— Сядь в кресло, — приказал Лазаренко. — У нас с тобой будет долгий разговор.
Марат продолжал стоять.
— Сядь! — резко сказал майор и качнул стволом пистолета.
На этот раз парень сбросил с себя оцепенение и подчинился.
— Вот так, — удовлетворенно кивнул Лазаренко и сел в соседнее кресло. Несколько секунд майор разглядывал Марата, и на лице его застыло выражение глубочайшего удовлетворения.
Наконец Лазаренко усмехнулся и радостно проговорил:
— Ох, парень, если бы ты знал, как я рад тебя видеть!
— Чего это вы так рады? — с опаской спросил Марат. — И кто вы вообще такой?
— Я — майор Лазаренко. Но ты можешь звать меня просто Максим Иванович.
Темные брови парня съехались на переносице.
— Так вы из полиции? — спросил он севшим голосом.
Майор кивнул:
— Да.
Марат слегка побледнел.
— Но вы… не имеете права здесь находиться! — Парень сжал кулаки. — Этот дом — моя частная собственность! И я не впускал вас сюда!
— Тихо, — сказал Лазаренко. — Тихо, не кипятись. Чего ты развизжался, как баба? Мужчина должен уметь проигрывать.
Марат нахмурился и покачал головой:
— Не понимаю, о каком проигрыше вы говорите. Я с вами ни во что не играл.
— Да ну? — Майор Лазаренко засмеялся. — Значит, не играл! Забавный ты парень, Марат. Забавный, но стреляешь хорошо!
Марат молчал. Он был бледен и хмур, и на нежданного гостя смотрел с нескрываемой ненавистью.
Тогда Лазаренко заговорил снова:
— Скажи-ка, дружок, ты давно был у врача?
В глазах Давлетьярова мелькнула тревога.
— В каком смысле? — удивленно спросил он.
Лазаренко улыбнулся и проговорил мягким, «отеческим» голосом:
— У тебя ведь есть небольшая физиологическая проблема, не так ли? Прости за слово «небольшая», я не хотел каламбурить.
Марат разжал кулаки и вцепился побелевшими пальцами в подлокотники кресла.
— Не понимаю, о чем вы, — отчеканил он.
— Отвоем недоразвитом «мужском хозяйстве», — в тон ему сказал Лазаренко. — Это из-за него ты ненавидишь нормальных мужиков? Из-за него стреляешь им в пах?
В глазах Марата, таких же темных, как глаза майора Лазаренко, полыхнул гневный огонек.
— Вы не полицейский, — медленно и четко проговорил он.
— Да ну? — Лазаренко осклабил зубы в холодной усмешке. — А кто
— Вы сумасшедший!
Улыбка сползла с побелевших губ майора.
— А вот это врешь, — тихо и хрипло проговорил он. — Сынок, за долгие годы сыскной работы я видел такое, что тебе и не снилось. И, несмотря на это, мне удалось сохранить здравый ум. А вот ты, похоже, рехнулся. Болезнь свела тебя с ума. Ты не смог противостоять агрессии, которая перла из тебя, как дерьмо из пробитой канализационной трубы. Это случается сплошь и рядом.
— Вы вторглись в мой дом, — повысил голос Марат. — Шарились здесь без ордера на обыск. Наставили на меня пистолет, который я впервые в жизни вижу и на котором нет моих отпечатков. Я подам на вас в суд!
— Конечно, подашь, — согласился Лазаренко. — Но сделаешь это из камеры смертников. Ты, конечно же, не в курсе, но месяц назад наше правительство отменило мораторий на смертную казнь. Теперь у нас в стране снова расстреливают мерзавцев. Думаю, ты будешь одним из первых.
— Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
— А ты думал, я пришел пригласить тебя прогуляться? — Лазаренко покачал головой: — Нет, дружок. Я пришел за тобой.
Марат засмеялся. Улыбка сползла с губ майора Лазаренко.
— Ты чего ржешь?
— Меня смешит ваша самонадеянность. Не знаю, что там у вас стряслось, но… Представляю, как вам надают по жопе, когда выяснится, что вы задержали невиновного и направили следствие по неверному пути.
Лазаренко побагровел. Ему вдруг до смерти захотелось стереть ухмылку со смуглой физиономии Давлетьярова. Он опустил пистолет и грозно прорычал:
— Слушай, ты, щенок…
Однако завершить фразу он не успел. Парень вдруг сорвался с места и со скоростью и яростью дикого зверя бросился на майора. Марату понадобилось мгновение, чтобы добраться до кресла, на котором сидел Лазаренко, и сомкнуть руки на его горле.
Прогремел выстрел.
Максим Иванович не собирался стрелять. Но его тренированные инстинкты опередили его разум. Палец сам нажал на спусковой крючок.
Марат отшатнулся, попятился назад, споткнулся и навзничь повалился на пол. Тело его дважды дернулось и замерло.
— Идиот! — рявкнул Лазаренко, соскочил с кресла и опустился перед парнем на корточки. — Какой же ты идиот, Марат Давлетьяров!
Он прижал пальцы к шее Марата. Пульса не было. Пуля девятимиллиметрового калибра, войдя Давлетьярову в грудь, прошила его тело насквозь.
— Идиот, — устало повторил Лазаренко и, не в силах сдержать гнев, ударил кулаком по мертвому лицу.
Майору понадобилось не меньше десяти секунд, чтобы взять себя в руки. Еще несколько секунд он обдумывал ситуацию. Решение пришло само собой. Лазаренко вынул из кармана свой пистолет, вложил его в руку Марата, положил палец парня на спусковой крючок и дважды выстрелил в стену.