Вторая молодость миссис Доналдсон
Шрифт:
— Ты? Какая ты мне дочь? Начнем с того, что ты слишком стара. И еще: моя дочь ни за что не надела бы кардиган такого цвета.
Это была обычная для мисс Бекинсейл тактика. Отлично понимая, что обвинить ее будет трудно, она, хоронясь в зарослях своего гипотетического слабоумия, кидала в коллег напоенные ядом дротики, и одним из симптомов ее «сумасшествия» было то, что она ничего не держала в себе.
Стали подтягиваться студенты, и мисс Бекинсейл прикрыла
Вести прием должен был Меткалф, флегматичный молодой человек, который весьма положительно относился к геронтологии. Он поднялся на подиум, где его уже ждали дамы, пожал руку изображавшей дочь и готов был так же поздороваться и с предполагаемой матерью, однако мисс Бекинсейл, уже вошедшая в роль, не заметила ни Меткалфа, ни его протянутой руки.
Он усаживается за стол, делает какие-то пометки.
— Итак, мисс Мергатройд…
— Миссис, — поправила его миссис Доналдсон.
— Прошу прощения. Значит, имеется и мистер Мергатройд?
— Имелся. Он умер.
— Она его убила, — сообщила ее мать. — Выкинула в окно.
— Простата… — пояснила дочь.
— Я даже как звать ее не знаю, — заявила старая дама.
— Кстати, как вас зовут? — спросил Меткалф.
— Лойс.
— Вовсе нет, — сказала ее мать. — Ее зовут… — И мисс Бекинсейл стала подбирать имя попротивнее. — …мою дочь зовут Трейси.
— Лойс, — повторила миссис Доналдсон.
Меткалф еще что-то записал.
— Я задам вам пару вопросов, чтобы понять, какой именно уход требуется вашей матери. Она страдает недержанием?
— Только когда сама этого хочет.
— А может обделаться?
— Когда ей это удобно.
— Что она такое говорит? — подала голос старая дама. — Спрашивайте меня, а не ее.
— Мне приходится все делать, — сказала Лойс.
— Интересно, — донесся голос Баллантайна из дальнего угла. — Когда говорят «Мне приходится с ней возиться», обычно имеется в виду только одно.
— У нее столько мужиков, — сказала старая дама. — Стаи.
Баллантайн пропускает это мимо ушей.
— Вот что еще интересно, — продолжил он, — дочь говорит о престарелой матери «Мне приходится с ней возиться», а вот на другом отрезке жизненного пути мать никогда не скажет про младенца «Мне приходится с ним возиться». Почему мы принимаем безропотно беспомощность младенцев, но совсем иначе беспомощность стариков? Кулли, есть идеи?
Кулли задумался.
— Начнем с того, что у стариков дерьмо сильнее воняет.
Студенты разразились хохотом, но Баллантайн к ним не присоединился.
— Это серьезный
Меткалф задавал все положенные вопросы — про память, способность передвигаться, про ночные вставания, но ничего особенного не выяснил. Понятно, что между матерью и дочерью согласия нет. Мать хочет остаться дома, дочь не справляется и хочет отправить ее в совсем иное место. Если бы они хоть немного друг друга любили, это было бы трогательно, но чего нет — того нет.
— А раньше вы с матерью ладили? — спрашивает он.
— Да мы ладим, — говорит мать. — С чего вы взяли, что мы не ладим?
— Вы только что назвали ее коровой.
— Она же моя дочь. Как хочу, так и называю.
Меткалф ни с того ни с сего спросил:
— Кто у нас сейчас премьер-министр?
— Ну, этот… — ответила она. — Я знаю, но вам не скажу.
— Вы можете вычесть из семи пять?
— Это еще зачем?
Меткалф оборачивается к дочери.
— Видите ли, миссис Мергатройд, отлично известно, что пожилые пациенты лучше себя чувствуют в знакомой обстановке, к тому же это ведь дом вашей матери.
— Вовсе нет! — встревает мать. — Он хоть и выглядит как мой дом, и улица выглядит как моя, но сейчас каких только декораций не делают. Честно говоря, я считаю, я давно уже в доме престарелых, только мне боятся сказать.
Меткалф что-то записывает, а Лойс понимающе улыбается.
— Дело-то в том, — говорит мисс Бекинсейл, — что она хочет пустить постояльца.
Студенты навострили уши.
Поскольку в сценарии про постояльцев не было ни слова, миссис Доналдсон сразу понимает, что это очередной дротик из колчана мисс Бекинсейл.
— Муж у нее помер, вот она и хочет постояльца.
— Не хочу я никакого постояльца, — говорит Лойс. — Для него и комнаты-то нет.
— Все зависит от того, как улечься, — сказала мисс Бекинсейл.
Кто-то засмеялся. Миссис Доналдсон посмотрела на публику. Еще кто-то тихо усмехался.
— Они будут этим заниматься, — сказала ее мать.
— Чем это этим? — спросил Меткалф.
— Ну, чем обычно занимаются, — сказала мисс Бекинсейл. — И стар, и млад. — Кто-то аж взвизгнул. Обычно мисс Бекинсейл ни о чем подобном речи не заводила.
— Ты про то, — сказала Лойс, — что тебе пришлось делать до моего рождения?
— Прекрати говорить гадости! Я никогда этого не делала. Я ни с кем этого не делала. Я была учительницей в воскресной школе. Это ты так делала. И делаешь. — Тут она стукнула кулаком по столу.