Введение в Новый Завет Том I
Шрифт:
Согласно Деян 8:5, эллинисты отправились к самаритянам и, следовательно, начали проповедовать Иисуса неиудеям. [Позже (11:19–20) некоторые проповедовали язычникам в Финикии, Антиохии и на Кипре.] Эллинисты идеально подходили для евангелизации Самарии, поскольку самаритяне не признавали Иерусалимский храм единственным местом поклонения [523] . Их успешная проповедь привлекает внимание Симона Мага [524] . Однако ему противостоит Петр, а не Филипп, эллинист, последователь Стефана: Иерусалимская церковь, узнав об успехе эллинистов, послала Петра и Иоанна, чтобы самаритяне могли принять Святой Дух [525] . Симон захотел иметь силу апостолов и предложил за это деньги, чем обессмертил свое имя в слове «симония». Петр велит ему покаяться, однако, в отличие от молитвы Стефана за врагов, это поощрение раскаяния здесь уточняется. Его результат зависит от того, сможет ли Симон измениться в своем сердце (8:22–23). На обратном пути в Иерусалим Петр и Иоанн тоже проповедуют самаритянам (8:25).
523
Многие считают, что в Ин, единственном Евангелии, где Иисус идет в Самарию и приобретает там учеников, есть элементы эллинизма. Если так, то в Ин 4:21 мы, возможно, видим отражение проповеди эллинистов в Самарии: «Не на горе сей [Геризим, священном месте для самаритян], и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу».
524
Эта любопытная фигура позже стала объектом домыслов, фигурируя в легенде как великий враг христианства. Означало ли именование Симона «великой силой Божьей» то, что он связывал себя с гностической эманацией, которая находится между далеким,
525
Деян создают впечатление, что дарование Духа требовало совместного участия Двенадцати. Здесь возникает подозрение, что основной целью визита апостолов была проверка того, совместимо ли с призывом Христа обращение таких непосвященных, как самаритяне.
2. Филипп и эфиопский евнух на дороге в Газу (8:26–40)· В еще большей степени евангелизация эллинистов затрагивает южную часть Иудеи, что демонстрирует географическое распространение христианства. Эфиопский евнух, сановник Кандаки [526] , происходит из экзотического района Африки (вероятно, не современная Эфиопия, а Судан или Нубия к югу от Египта — один из «пределов земли»). Он читает Исаию, и способность эллиниста Филиппа истолковать пророка для объяснения Христа преемственно по отношению к толкованию воскресшим Иисусом Писания для своих учеников (Лк 24:27,44–45). И хотя Втор 23:1 не позволяло кастрату войти в сообщество Израиля, Филипп без колебаний выполняет просьбу евнуха о крещении в сообщество обновленного Израиля. (Действовал ли Филипп на основании эсхатологической доброжелательности Ис 56:3–5 к евнухам?) Эта открытость подготавливает нас к принятию язычников, и на этом месте автор Деян останавливается, чтобы рассказать нам о Савле/Павле, который станет великим послом к язычникам.
526
В Деян «Кандака» — личное имя эфиопской царицы; на самом деле это был титул.
3. Савл на пути в Дамаск, возвращение в Иерусалим и Тарс (9:1–30). Рассказав здесь об обращении Савла/Павла, автор потом дважды повторит этот рассказ от лица самого Павла в двух его речах самозащиты (22:3–21; 26:2–23) [527] . В более поздних версиях к рассказу об обращении будут добавлены слова о том, что Павел призван обратить язычников. Но пока автор довольствуется поэтапным повествованием: о миссии Павла сказано Анании, исцелившему и крестившему его, но не самому Павлу. И все же, учитывая все то, что должно быть сделано через этот «избранный сосуд» (9:15), автор Деян очень заинтересован в описании его обращения, совершенного самим Иисусом [528] . Сцена написана ярко и трогательно: «Савл, Савл, что ты меня гонишь?» (9:4). Первоначальное нежелание Анании иметь дело с Савлом, несмотря на указание Господа, говорит о том, что в прошлом Савл был жестоким врагом. Деян предусмотрительно сообщают, что Савл получил Святой Дух (9:17), так что свидетельство Павла в конечном итоге будет иметь такую же силу, как и свидетельство Петра и других, получивших Святой Дух в Пятидесятницу. В согласии с предшествующим вниманием Деян к христологическим убеждениям находится проповедь новообращенного об Иисусе, что «Он есть Сын Божий» (9:20). Деян также закладывают основу для будущей совместной деятельности Варнавы с Павлом, сообщая, что именно Варнава выступил в защиту Павла перед теми в Иерусалиме, кто не поверил в обращение гонителя [529] . Видимо, повинуясь реальной хронологии, автор Деян откладывает на потом рассказ о делах Савла/Павла, говоря, что он вернулся в Тарс (9:30). Великая миссия Павла будет описана позже, после того, как автор расскажет нам больше о Петре. Частичное наложение этих двух фигур в процессе повествования помогает автору показать, что оба проповедуют одно и то же Евангелие.
527
Относительно подобных повествовательных повторов у Луки см. M. Е. Rosenblatt в Richard, New 94–105; R. D. Witherup, JSNT 48 (1992), 67–86.
528
Воскресший Иисус является на земле Двенадцати, после чего возносится на небо, откуда теперь говорит с Савлом. Значит ли это, что автор проводит качественное различие в статусе между Двенадцатью и Павлом с точки зрения их встречи со Христом? 1 Кор 15:5–8, написанное самим Павлом, создает впечатление, что между явлениями воскресшего Христа Петру или Двенадцати (или Иакову) и явлением Его Павлу не было разницы (разница только в том, что они называются первыми, а он — последним).
529
В Деян 9:19b-30 рассказано, как Павел проповедовал в Дамаске, как по прошествии довольно долгого времени он столкнулся там с заговором иудеев и был спущен в корзине со стены, чтобы бежать в Иерусалим. Здесь, после того как Варнава приводит его к апостолам, Павел проповедует и ведет споры до отсылки его в Tapс. Существует известное
4. Петр в Лидде, Иоппии и Кесарии, его возвращение в Иерусалим (9:31–11:18). Первый из Двенадцати возглавлял апостольскую миссионерскую деятельность в Иерусалиме (Деян 2–5), но когда церковь начала распространяться в Иудею и Самарию, центральное место заняли эллинисты и Савл (а Петр был вызван в основном для того, чтобы противостоять Симону Магу). Однако теперь, когда церковь находится в мире (9:31 — промежуточное резюме), Петр вновь выходит на первый план. До этого мы видели, что Петр мог исцелять и проповедовать. То, как Петр исцеляет Энея в Лидде (9:32–35), приказав ему встать, довольно точно повторяет исцеление Иисусом расслабленного (Лк 5:24–26). Еще больше сходства между воскрешиением Петром Тавифы в Иоппии (9:36–43) и воскрешением Иисусом дочери Иаира (Лк 8:49–56) [530] . Нет такой власти, которой не обладала бы церковь: ей дана даже власть над смертью. Однако теперь мы уходим от параллелей со служением Иисуса и перемещаемся в новую область. Повествование Лк об Иисусе начинается и заканчивается в Иерусалимском храме. То, что дальше совершает Петр, служит началом цепи событий, которые выведут христианство за рамки иудаизма и приведут его к язычникам [531] и в Рим, представляющий пределы земли.
530
В параллельном месте Мк (5:41) есть слова «Talitha koum(i)», которые удивительно напоминают слова «Тавифа! встань» из Деян 9:40. Относительно воскрешений см. главу 11, сноску 41.
531
Автор рисует картину постепенного распространения: Петр имел дело с язычником, сочувствующим иудаизму (глава 10); эллинисты проповедовали грекоговорящим язычникам (11:19–20); позже Варнава и Савл, посланные из Антиохии, сначала проповедовали иудеям в синагогах, но постепенно начали обращаться к язычникам (13:4 сл.), которые стали основным объектом их внимания.
В 10:1–48 автор от третьего лица рассказывает, как Петр, ведомый Духом, крестил Корнилия (и его домашних), язычника, который участвовал в синагогальных молитвах и отвечал моральным требованиям иудаизма. [532] В 11:1–18 расхождение между этим и собственным рассказом Павла в Гал 1:15–22, согласно которому после откровения он не пошел в Иерусалим для встречи с апостолами, а отправился сразу в Аравию. Затем, по словам Павла, он вернулся в Дамаск, а по прошествии трех лет отправился на пятнадцать дней в Иерусалим, где виделся и говорил только с Кифой (Петром) и Иаковом, а потом отправился в Сирию и Киликию (все еще не известный лично церквам Христовым в Иудее). Возможно, неточна написанная Павлом краткая сводка событий, произошедших двадцать лет назад. Возможно и то, что автор Деян слышал только упрощенную версию событий. См. ниже, главу 16, раздел А. Петр от первого лица повторяет рассказ о случившемся, защищая свой поступок перед христианами Иерусалима. (Как и в случае с повторением рассказа об обращении Павла, такой повтор свидетельствует о ключевой важности события.) В рассказе Деян выделяются шесть подразделов, (а) 10:1–8. Благочестивому римскому сотнику Корнилию из Кесарии в видении является ангел Божий и велит послать в Иоппию за Симоном, которого называют Петром, (б) 10:9–16. В Иоппии Петра посещает видение: пища, традиционно считающаяся ритуально нечистой, на самом деле не такова, (в) 10:17–23а. Пока Петр обдумывает видение, к нему приходит посланный Корнилием человек, который приглашает его прийти в дом Корнилия. (г) 10:23d-33. Корнилий принимает Петра, и они сравнивают свои видения, (д) 10:34–49. Петр произносит
532
Лука упоминает о таких сочувствующих иудаизму язычниках как «боящихся Бога» (или «почитавших Бога»: Деян 10:2, 22; 13:43; 17:4,17). О точности такого определения ведется спор: A. T. Kraabel, Numen 28 (1981), 113–126 с R. S. MacLennan, BAR 12 (#5, 1986), 46–53,64. Однако де M. C. de Boer в: Tuckett, Luke's Literature 50–71, показывает, что Лука вряд ли сам придумал это наименование для людей, которые, реально существовали. Tyson, Images 35–39, утверждает, что автор адресовал Лк–Деян именно таким читателям, которые представлены в тексте Корнилием, эфиопским евнухом и Феофилом (см. главу 9 выше, сноску 92). Относительно анализа истории Корнилия см. R. D. Witherup, JSNT 49 (1993), 45–66.
Поскольку и Петру, и Корнилию были небесные видения, читатели должны понять: это произошло исключительно по воле Божьей. Это смысловое ударение, вероятно, необходимо из-за спорного характера двух затронутых здесь вопросов.
(1) Ограничены ли язычники иудейскими правилами, связанными с кошерной пищей? Мысль о том, что в глазах Бога вся пища ритуально чиста (10:15), создает значительный разрыв с иудейскими обычаями, разрыв, который теперь поддерживается не только радикалами–эллинистами, но и первым из Двенадцати. Постепенно вырисовывается предел, до которого новое вино нельзя влить в мехи ветхие (Лк 5:37). Часто современные иудейские и христианские ученые, изучающие историю этого раннего периода и сожалеющие о великом расколе, который произошел между христианами и иудеями, полагают, что если бы в I веке было больше терпимости и понимания с обеих сторон, раскола можно было бы избежать. Однако, вдумываясь в учение Иисуса, можно предположить, что заложенные в нем радикальные мотивы были несовместимы с важнейшими принципами и обычаями иудаизма [533] .
533
В этой связи см. J. Neusner, A Rabbi Talks with Jesus (New York: Doubleday, 1993).
(2) Должны ли язычники быть обрезаны для получения крещения и благодати Христа? [534] Те, кто наставал на том, что язычники должны быть обрезаны (то есть должны стать иудеями), прямо или косвенно утверждали, что принадлежность к иудеям важнее для получения Божьей благодати, чем вера в Христа. В 10:34–49 о Петре сказано, что он отверг это словом и делом. Ученые спорят, достоверно ли изображение Петра как первого, кто принял необрезанных язычников в христианскую koinonia. На основе 11:19–20 можно возразить, что первыми, кто это сделал, были эллинисты, и ясно, что впоследствии величайшим защитником этой практики был Павел. Однако поскольку Павел говорит, что Петр (Кифа) общался с язычниками в Антиохии (Гал 2:11–12) и, возможно, в Коринфе (1 Кор 1:12; 9:5), в основе Деян может лежать память о том, что среди иерусалимских лидеров именно Петр первым продемонстрировал такую открытость. Отсюда и привлекательность Петра или его образа для обеих сторон христианского сообщества [535] . В любом случае в Деян 10:44–48 принятие Корнилия описано как значительный шаг, который сопровождался сошествием Духа. Это выразилось в том, что слушатели Петра начали говорить языками, как в Пятидесятницу. Таким образом, начало языкохристианской церкви сравнимо с началом церкви обновленного Израиля [536] .
534
В НЗ (включая послания Павла) не обсуждается вопрос о том, должны ли иудео–христиане делать обрезание своим сыновьям. Те, кто делал это для обеспечения особых иудейских преимуществ (см. Рим 9:4–5), могли создавать богословскую проблему только в том случае, если считали обрезание (вместе с крещением) необходимым для того, чтобы человек стал сыном Божьим и частью народа Божьего, вновь избранного в Иисусе Христе.
535
Павел (Гал 2:7) говорит, что Петру было вверено благовестие для обрезанных. Однако 1 Петр, письмо, которое приписывается Петру, явно написано христианам из язычников (2:10: «некогда не народ…»).
536
В наши дни некоторые возражают, что «крещение в Духе» отличается от крещения в воде и превосходит его, обосновывая свою позицию очередностью в Деян. Однако в Деян просто не стояло такой проблемы. В соответствии со своими целями и интересами автор показывает нам: а) Двенадцать и тех, кто был с ними, получивших Дух, но (никогда) не крещенных в воде; б) людей, которые были крещены (в воде), а потом получили дар Духа (2:38; 19:5–6); в) людей, которые получили Дух до крещения в воде (здесь); г) людей, крещенных в воде (крещением Иоанновым) и никогда даже не слышавших о существовании Святого Духа (18:24–19:7).
За радикальный характер сделанного и провозглашенного Петром братья в Иерусалимской церкви поначалу упрекают его в 11:2–3: «Ты вошел к людям необрезанным и ел с ними». Неясно, была ли эта «партия обрезания» принципиально против того, чтобы язычники обращались к вере в Иисуса, или она просто считала, что язычники могут быть обращены после того, как они станут иудеями. Петр в ответ рассказывает о своих видениях и о том, как Дух сошел на дом Корнилия. Этот аргумент от опыта успокаивает партию обрезания (на какое-то время) и ведет к принятию язычников в существующие иудео–христианские группы (11:18). Однако вопрос не был полностью разрешен, как будет показано в Деян 15, после рассказа об активной миссии к язычникам.
5. Антиохия, Иерусалим, гонения Ирода, уход Петра (11:19–12:25). Теперь внимание переключается с церкви Иерусалима на церковь Антиохии (11:19–26). Здесь ученики Иисуса впервые названы христианами — именем, под которым они с тех пор будут известны. Автор, применяя свой прием синхронного изображения, снова обращается к истории эллинистов, прерванной в главе 8, когда они были изгнаны из Иерусалима в Самарию. Позже нам будет рассказано, что они также пошли в Финикию, на Кипр и в Антиохию (Сирийскую). Сначала они проповедовали только иудеям, но потом постепенно начали благовествовать и язычникам. Хотя Петр, христианин из «евреев», и принял одну языческую семью в общину, активная деятельность по обращению язычников была, по–видимому, начата эллинистами. Когда об этом услышали в Иерусалиме, в Антиохию для проверки был послан Варнава, который одобрил происходящее (11:22–23). Варнава воспользовался этим случаем для того, чтобы привести в Антиохию Савла, о котором мы последний раз слышали в 9:30. Таким образом, пока Иерусалимская церковь в лице Петра предпринимает первые шаги по принятию нескольких язычников, церковь Антиохии развивается как второй великий центр христианства, более энергично участвующий в миссии [537] .
537
Было несколько различных миссий, руководимых первыми иудеями, поверившими в Иисуса, и они отражали различные богословские течения (см. по этому поводу мою статью в CBQ 45 (1983), 74–79). Однако M. D. Goulder, А Tale of Two Missions (London: SCM, 1994) развивает эту мысль столько далеко, что вообще отрицает наличие единой церкви. Судя по всему, несмотря на различия, первохристиане считали себя объединенными в koinonia обновленного Израиля.
Развитие церкви на базе Антиохии — благо, ибо как раз в это время Иерусалим и Иудея особенно ослаблены голодом, предсказанным Агавом (11:27–30), и изменившейся политической ситуацией, при которой прямое римское правление было заменено в 41–44 годых иудейским царством. Последнее привело к гонениям на христиан при Ироде Агриппе I (12:1–23). Голод предоставляет христианам Антиохии шанс продемонстрировать koinonia, поделившись имуществом с более бедными верующими Иудеи. Гонения дают христианам Иерусалима возможность свидетельствовать через мученичество, поскольку Иоанн, сын Зеведеев, брат Иакова и один из Двенадцати, предан смерти [538] . Если доселе в Лк–Деян была тенденция проводить различие между иудейским народом (более доброжелательным к Иисусу) и его правителями, в Деян 12:3, 11 иудейский народ и враждебность Ирода к христианам связаны между собой. Читатели подготавливаются к такому положению дел, при котором иудаизм и христианство не просто отличны друг от друга, но и враждебны друг другу.
538
Это Иаков, который, по поздней легенде, отправился в Испанию (он почитается в Компостеле) и, очевидно, быстро вернулся в Иудею, потому что умер около 41 года. Его не следует путать с другими новозаветными Иаковами, особенно с Иаковом, «братом» Иисуса (см. главу 36 ниже). Как уже объяснялось в связи с 1:21–26, те, кто входил в число Двенадцати, не заменялись после своей смерти.