Выбираю бег!
Шрифт:
За год работы спортивным физиологом я познакомился с основами спортивной тренировки и причина неудач стала ясна: от лидьярдовского принципа "бегать каждый день" нужно было переходить к принципу "бегать через день". Понял это еще осенью, когда впервые познакомился с ее величеством перетренировкой, но слишком сильно было преклонение перед идеями Гилмора, и Лидьярда. Кстати, в сто первый раз перечитывая книгу Лидьярда "Бег к вершинам мастерства", я внезапно обнаружил, что первое время Артур бегая всего 3 раза в неделю и лишь значительно позднее перешел на ежедневный бег. Причем 4 раза в неделю пробежки были очень легкими и только 3 раза проводилась настоящая тяжелая тренировка.
Теперь
Так начался долгий путь поисков новой системы, которая подходила бы лично мне и, возможно, кому-нибудь еще. Очень внимательно всматриваюсь в зеркало — старая привычка культуриста. Лицо, сморщено, как у мартышки, под правым глазом огромный синяк, общий перекос слева направо. Лучше не смотреть. Жена говорит, что знакомые, увидев меня, пугаются и советуют обратиться к врачу. Может быть, может быть… Этот мимический симптомокомплекс получил название "рожа" и в дальнейшем служил мне верой и правдой в качестве первого признака перегрузки. За первые три месяца занятий я потерял в весе 8 кг (!) и из цветущего культуриста превратился в обезьяну. Теперь-то знаю, что при перетренировке вec постепенно падает и не восстанавливается. Что бы я делал, если бы не перешел в институт физкультуры?
Итак, начнем с нуля! Нет, даже с некоей отрицательной величины. Ведь год назад я не был перетренирован. Были и скорость, и неудержимая жажда бега, а теперь всего этого не стало. И я опять начинаю все сначала. Смысл "новой" системы очень прост. Во-первых, тренировки через день, а точнее, 3 раза в неделю. Во-вторых, а знал, что по воскресеньям должен проводиться длительный бег, по продолжительности близкий к предельному (около предельная или большая нагрузка). Дело в том, что такие нагрузки через 5–6 дней дают эффект сверхвосстановления (суперкомпенсации), в чем и состоит смысл тренировки. "Какой бы утомительной ни была воскресная пробежка, — пишет Лидьярд, — через 7-10 дней я всегда чувствовал себя значительно сильнее". Если же повторная нагрузка падает на фазу недовосстановления, развивается истощение организма, перетренировка.
Так как шести дней для полного восстановления мне явно не хватало, я решил проводить длительный бег раз в две недели, т. е. через воскресенье. Так родилась идея двухнедельного тренировочного микроцикла — стандартной, повторяющейся схемы чередования дней нагрузок и отдыха. Новая система, оказалась достаточно эффективной, через пол года я почувствовал себя лучше и снова начал получать удовольствие от бега. Еще через два года я понял, что нагрузки следует чередовать не только по длительности, но и по интенсивности. И после довольно напряженного кросса в среду устраивал разгрузочный день в пятницу — очень легкий и короткий бег. Теперь из воскресной пробежки я мог "выжать" максимум удовольствия. На то, чтобы прийти к таким выводам, мне понадобилось около пяти лет.
"Мы — мужчины"
Я уже полгода работал в институте физкультуры, но все еще вокруг казалось новым и непривычным.
— Вам необходимо заняться научной работой, — говорит заведующий кафедрой физиологии доктор биологических наук, профессор Владимир Михайлович Волков.
— Какая может быть наука? — возражаю я, — Ведь здесь нет наркозного аппарата. Я же анестезиолог!
— Теперь вы — физиолог, и не простой, а спортивный, — настаивает он.
Решение приходит внезапно. Да ведь бег — это тоже мышечная деятельность! Мы создадим клуб любителей бега и будем изучать влияние трусцы на организм. Сочетать приятное с полезным! И я окажусь в своей
— Физиологическое обоснование занятий физической культурой в пожилом возрасте, — говорит он, — это актуально.
Так, в марте 1970 г. на базе Смоленского института физической культуры был создан клуб "Мы — мужчины". Назвать его иначе было невозможно — на объявление в газете откликнулось сто мужчин и ни одной женщины. Мы собирались один раз в неделю по воскресеньям на институтском стадионе и обучали наших мужчин бегу трусцой по системе Лидьярда — Гилмора, в основе которой лежит ежедневный бег с одной большой нагрузкой раз в неделю. Как раз в это время вышло второе издание книги Г. Гилмора "Бег ради жизни" (каждый получил по экземпляру). Мой кумир был в расцвете творческих сил и славы, ни о каком другом методе занятий не могло быть и речи. Все рабочие дни недели члены клуба должны были заниматься дома самостоятельно, что они и делали по мере сил и возможностей. А в воскресенье — общий групповой длительный бег!
С мая мы начали выезжать в Красный бор — прекрасный лесопарк, как будто специально предназначенный для бега. В дальнейшем там вокруг нашей базы были проложены замкнутые трассы протяженностью от 3 до 20 км. Условия для занятий были отличные, и наши мужчины вскоре начали пробегать по воскресеньям 6-10 км (40–60 мин). Дальнейшего увеличения нагрузок мы не допускали, так как некоторый опыт в этом деле у меня уже был. К этому времени из ста человек осталась ровно половина. Пятьдесят прекратили занятия. Отсеялись в основном пожилые, ослабленные, больные: они первые не выдержали ежедневных занятий. К осени большинство членов клуба стихийно начали бегать через день: 3–4 раза в неделю, что еще больше укрепило мои подозрения в несовершенстве гилморовской системы. Так было покончено с ежедневным, бегом.
За два года наши мужчины хорошо освоили азбуку оздоровительного бега и перешли к самостоятельным занятиям, изредка появляясь в институте для консультаций и обследования. Но пять энтузиастов по воскресениям по прежнему собирались для совместных тренировок. С апреля по ноябрь мы бегали по трассам Красного бора, а зимой — по городским и загородным трассам, которые проложили по шоссе. Каждая трасса имела свое название, была промерена и занесена на отдельную карточку, где ежегодно проставлялись результаты забегов.
Итак, нас осталось пятеро: я, Саша Руссак, Миша Азимов, Толя Бочаров и Игорь Матлин, не считая Османа, собаки Игоря, точной фотографической копии Монморенси из телевизионного фильма "Трое в одной лодке". Ребята уже не признавали во мне руководителя и видели только своего товарища и единомышленника. Они стали неуправляемыми. Для них Лидьярд по прежнему оставался единственным авторитетом, никого другого они и слушать не хотели. А у меня уже существовала своя собственная система тренировки. Так наши пути разошлись: они по прежнему продолжали бегать каждый день, а я — 3 раза в неделю. (Кое-чего я, правда, все-таки добился, и лет через пять они начали отдыхать по субботам и понедельникам.)
Ребята пришли в наш клуб "не от хорошей жизни". У Саши и Миши — "юношеская" гипертония, у Толи — инфекционный полиартрит, сильные боли во всех суставах. Профессора вынесли Толе суровый приговор — полная неподвижность в будущем (кстати, недавно он сообщил мне, что окончательно "убежал" от полиартрита). И все же они были значительно сильнее меня, к тому же на 8-10 лет моложе. Бегать с ними было тяжело, и к концу дистанции я отставал на 1–2 км. Через два года ребята бегали по воскресеньям уже 2 часа, а я только час. Игорь в одиночку преодолел марафонскую дистанцию. Кроме того, все, за исключением Толи, занимались "моржеванием" — купались в Днепре почти круглый год.