Выпускной в Чистилище
Шрифт:
— Он был самым лучшим. — Джиллиан говорила яростно, и теперь настала ее очередь разразиться эмоциями. — Он тоже искал Джонни. Он говорил, что у него слишком много свободных концов. Это всегда его мучило. Я бы хотела, чтобы они были сейчас здесь. Надеюсь, они знают, где бы они ни были.
— А Билли?
— И Билли. — Джиллиан слегка улыбнулась. — Билли не преследовал мою маму так, как Джонни, хотя она тоже скорбела о нем. Всякий раз, когда она говорила о Билли, она могла улыбаться. Смерть — это боль, от которой мы можем исцелиться. Незнание — это открытая рана, которая
— Именно незнание делает это таким тяжелым для Джонни, — прошептала Мэгги.
— Но тут в дело вступаешь ты. — Джиллиан потянулась к ее руке. — Ты — чудо, которое заполнит пробелы…
— Я не могу заставить его вспомнить.
— Но ты можешь помочь ему забыть.
Глава 8
Время Скорби
Два дня спустя Джонни ждал Мэгги, когда она выходила из школы. Та была уставшей и голодной — обед состоялся несколько часов назад, и ее дневные обязанности по уборке заняли больше времени, чем обычно. Ноги у нее болели, спина окоченела, а от очков болела голова еще с утра, во время призрачной прогулки по школьному спортивному залу. Возможно, это произошло потому, что она слишком нервничала, чтобы снять их, даже когда спала. Казалось, они удерживали ее в настоящем. Теперь она сняла их и устало потерла переносицу, закрыв жгучие глаза, глядя на румянец розового заката.
— Тебя подвезти? — сказал он, его голос появился будто из ниоткуда.
Сердце Мэгги подпрыгнуло от предательской радости при знакомом голосе, а затем почти так же быстро упало, когда она вспомнила о безответности своих чувств. Ее глаза распахнулись, и резко подняла голову, чтобы увидеть, как он прислонился к столбу, к которому она приковала свой велосипед почти десять часов назад. Это было похоже на рекламу из модного журнала, с легкой небрежностью, такой красивый на фоне заходящего солнца.
— Откуда ты узнал, где меня найти? — нелюбезно пробормотала, неохотно надев очки обратно на нос. Она предпочитала дни, когда могла видеть его только без очков.
Он уклончиво пожал плечами, не разрывая зрительного контакта, но и не отвечая на ее вопрос.
— Тебя подвезти? — спросил еще раз.
— На самом деле, нет.
— Ну давай же. Я отвезу тебя домой.
— Везти меня не нужно. Вон мой велосипед. — Мэгги указала на велосипед у его ног. Он не посмотрел туда, и девушка подумала, что он с самого начала знал, что это ее.
— Он поместится в мой багажник.
— Нет, спасибо. Я поеду на нем домой. Это большой велосипед.
— А у меня большой багажник.
Мэгги уставилась на него, сбитая с толку внезапным появлением и еще более внезапным интересом проводить время в ее компании.
— Почему?
— Ну, он был сделан именно таким. У большинства автомобилей, выпущенных в 50-х годах, были багажники приличного размера.
— Ха-ха очень смешно. Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Почему хочешь отвезти меня домой?
Мэгги почти улыбнулась его сухой попытке пошутить. Но она этого не сделала. Все еще было слишком больно смотреть на него,
— Хочу поговорить с тобой.
— Когда мы в последний раз были вместе, у меня сложилось совершенно отчетливое впечатление, что я тебя разозлила. Кроме того, думаю, что срок действия твоих водительских прав давно истек. Тебе не следует водить машину.
— Ха-ха, очень смешно, — передразнил ее Джонни. — Ты всегда была такой паинькой?
— Никто больше не говорит «паинька». — сердито сказала девушка и подошла к своему велосипеду и присела на корточки рядом, чтобы открыть замок.
— Мэгги, — позвал он.
— Мэгги? — Она очень старалась не смотреть на него. — Как свести с ума блондинку?
Голова девушки взлетела вверх, и ее глаза встретились с ним.
— Нужно посадить её в круглую комнату и сказать сидеть в углу, — ответил сам себе Джонни. Пошутил, но его глаза были серьезными.
— Неплохо, Кинросс. Ты сам это придумал?
— Думаю, это не совсем шутка. — Джонни переместил свой вес. — Чувствую себя… как будто застрял в незнакомом месте с неправильными инструкциями. Я все делаю не так.
Он остановился, пожав плечами:
— Давай, Мэгги. Я куплю тебе ужин. Что скажешь?
Девушка вздохнула и встала, поднимая велосипед вертикально.
— Я не знаю, выдержит ли мое сердце это, Джонни. К тому же, ем как лошадь. Сомневаюсь, что ты готов к цене сегодняшних чизбургеров.
Джонни несколько долгих ударов сердца всматривался в ее лицо.
— Мое сердце тоже немного разбито, Мэгги.
Его голос был низким и мягким, и гнев девушки растворился, как снежинка, на языке. Его сердце тоже было разбито. Она застонала и покачала головой. Он потерял всех и вся. У них было много общего, не так ли?
— Хорошо, — сдалась Мэгги, ее голос был таким же тихим как его.
Джонни, не говоря ни слова, взял ее велосипед и подтолкнул его к обочине, где был припаркован «Бель-Эйр». Он открыл багажник, засунул туда велик и так же молча закрыл его. Мэгги не стала ждать, пока он откроет ей дверь, а, как и большинство девушек ее поколения, открыла сама и скользнула внутрь. На мгновение она осталась одна в салоне машины. Глубоко вздохнула, позволяя его аромату окутать ее. Вспомнила о блондинке с большой грудью, которую видела целующей его, когда она в последний раз сидела в машине Джонни. Задавалась вопросом, сможет ли когда-нибудь ехать в его машине и не видеть этого поцелуя. Должно быть, это был какой-то особенный поцелуй, если он так отпечатался внутри.
— Ты в порядке? — спросил Джонни, скользнув рядом с ней и повернув ключ.
— Я определенно не первая девушка, которая ездит в этой машине.
— Хм?
— Я только что увидела… я имею в виду… неважно.
Ее голос был резким, что не позволяло ей задать дополнительный вопрос, и несколько минут они ехали молча.
Джонни включил радио, и ритмичная песня наполнила машину и потрясла приборную панель. Он почти сразу же его выключил. Мэгги протянула руку и снова включила радио, поворачивая ручку, пока не нашла то, что искала.