Взбираясь на Олимп
Шрифт:
Наташка в обществе Заречной продолжала меня игнорировать. Даже с днем рождения не поздравила. Я не стала афишировать свое совершеннолетие одногрупникам, потому что мне не на что было угощать ребят. Таким подлым образом я отказалась от своего праздника, а на сэкономленные деньги купила себе наконец-то пару теплых свитеров из секонд-хенда и отправила посылку брату. Приехать на каникулы домой у меня не получится. Мне нужно больше работать.
Мы с Наташкой дружили с первого класса, и каждый год отмечали дни рождения друг друга. За эти одиннадцать
— Димитрова, иди сюда, — позвала меня Инна. — Возьми оставшиеся пакеты, поможешь мне.
— Слушаюсь и повинуюсь, — мысленно согласилась я.
Вместе с Инной я прошлась по аудиториям, поздравляя педагогов. Собственно, я не поздравляла, не успевала и рта раскрыть, все делала Инна. Она торжественно зачитывала из открытки абзац стихов и вручала подарок. Я выступала в качестве носильщика. Оставался последний комплект подарков. Инна заметно оживилась. Мы подошли к аудитории, в которой проходили занятия по сценическому движению. Аудитория была пуста. Рядом находилась небольшая коморка — кабинет преподавателя. Дверь была не заперта.
— И где он? — спросила Инна, оглядывая небольшое душное помещение с окном, маленьким столом и скамейками вдоль стен.
— Давай просто оставим подарок на столе и уйдем, — предложила я. Дмитрий Анатольевич ни разу не припомнил мне мое поведение в баре, в его отношении ко мне не было предвзятости. Он относился ко мне также, как и к остальным студентам, но я все равно старалась лишний раз не напоминать ему о себе и избегала лишних встреч.
— С ума сошла! Такие вещи нужно лично в руки отдавать! — возмутилась Инна. Очевидно дело было не в подарке, Инна искала способ сблизиться с преподавателем.
— Его нет. Я ждать не стану.
— Подожди ты!
Инна аккуратно уложила подарок на стол, вырвала из блокнота лист и начала писать.
— Дорогой, Дмитрий Анатольевич. Не вульгарно звучит?
— Нормально, пойдет.
— Мне не надо нормально, мне надо хорошо! Так. Милый, нет, оставлю дорогой. Поздравляем. 1 курс, 12 группа. Нормально?
— Конечно, нормально. Все, пойдем.
— Куда ты так торопишься?
— Мне здесь некомфортно.
— Глянь, есть кто в коридоре? — попросила меня Инна.
Я выглянула в коридор.
— Пусто.
Инна подошла к одежде, висящей на крючках прибитой к стене планки. Она провела рукой по джинсам, потрогала кожаный ремень и воткнулась носом в футболку.
— Что ты делаешь?
— Шшш. Я вдохновляюсь.
На скамейке лежала черная спортивная сумка, Инна заглянула внутрь и сходу выудила рукой документы.
— Инна! — осуждающе шикнула я.
— Смотри какой, — Инна без стеснения раскрыла кожаную обложку и разглядывала страницы паспорта.
— Инна,
— Итак, что у нас есть. Ему двадцать три года, родился в марте. Значит, овен. Это удачно, обожаю упрямых баранов. А фамилия… Идеально, просто идеально. Угадай как?
— Не знаю, убери на место и пошли отсюда!
— Холод. Дмитрий Анатольевич Холод. Его фамилия так подходит к его глазам.
— Ага, и ко всему другому. Инна! Хватит! — я стояла в дверях и просматривала коридор.
— Успокойся. Сейчас я только прописку сфоткаю и все.
— Прописку? Зачем?
— Димитрова, тебе хоть раз в жизни кто-нибудь нравился?
— Инна, давай быстрей! Кто-то идет! Черт.
По коридору шел Дмитрий Анатольевич. Уверенным быстрым шагом он приближался к дверям своего кабинета. Когда он вошел в кабинет, мы с Инной стояли у стены, прижавшись друг к другу. Инна улыбалась во весь рот, а я от страха и стыда не знала куда глаза спрятать.
— Дмитрий Анатольевич, мы пришли вас поздравить с наступающим новым годом, а вас нигде нет, — наигранно изображала невинность Инна.
— Ясно, — коротко ответил он и бросил стопку разноцветных конвертиков на стол. Освободившимися руками он начал собирать распущенные волосы в полухвост. Инна недовольно взглянула на стопку на столе. Думаю, она прикидывала количество потенциальных соперниц.
— Это вам подарок от нашей группы, там мандаринки и конфетки, — сказала она.
— Понял. Спасибо.
Инна стояла и в упор смотрела ему в глаза.
— Что еще?
— Ничего. А вы на капустник придете?
— Может быть.
— Придите, пожалуйста.
— Посмотрим.
Я потянула Инну за руку и вытянула ее из кабинета. Довольная девушка плыла следом за мной по коридору, прижимая к груди телефон.
— Видела какие у него волосы?
— Инна, это не перебор? — спросила я девушку, указывая на ее телефон.
— Успокойся, Димитрова, и держи язык за зубами.
Поведение Инны меня напрягало. Мне было неловко и стыдно за ее поступки. Ее шуточное увлечение Дмитрием Анатольевичем перерастало в одержимость. На новогоднем капустнике, в котором участвовали студенты театрального и через забавные сценки-постановки поздравляли со сцены преподавателей, Инна посвятила целый номер новому преподавателю.
— Кувырок или стойка на лопатках — вот в чем вопрос! — начала свой номер Инна.
Я стояла за кулисами и радовалась, что меня не задействовали в этом действии. Инна белым стихом выражала свою симпатию к новому преподавателю и восторгалась его педагогическими качествами, в это время другие ребята исполняли на сцене кувырки и стойки. Мне почему-то было за них стыдно.
Холод сидел в первых рядах рядом с Добровольским. Его фамилия ему действительно подходила. Безразличное выражение лица, холодный, отстраненный взгляд. Полнейшее равнодушие к происходящему. Инна тем временем воспользовалась проектором и по команде на экране стали появляться фотографии.