Xамза

Яшен Камиль Нугманович

"Чем быть женой бесчестного, лучше быть вдовой честного", - вспомнилась почему-то пословица.

Спустившись в кишлак, Зульфизар почти бегом устремилась к дому. Свернула в узкую и кривую улочку. Из ближайшей калитки вышел высокий человек в белом камзоле и такой же белой чалме. Зульфизар узнала шейха Исмаила. Он тоже узнал ее.

– Тяжело быть красивой женщиной и женой поэта одновременно, поучительно и ласково сказал шейх.
– Но когда на душу давит груз печали, можно избавиться от него, только усердно предаваясь молитве. Помни, дочь моя: чтобы

осуществились твои желания, надо много молиться. И тогда святой Али услышит тебя.

Зульфизар согнулась в низком поклоне. Шейх величественно прошел мимо нее и скрылся за поворотом улицы.

Подходя к дому Алиджана, Зульфизар сняла паранджу. Вот и маленькая площадка перед калиткой. Прямо на земле сидели человек десять бедняков и батраков. Перед ними стоял Хамза.

Зульфизар, отвернувшись от мужчин, замедлила шаг.

– Друзья, - говорил Хамза, - я не хотел раньше времени печалить ваши сердца, но теперь надо сказать всю правду до конца. Ташпулата больше нет, он погиб... Рука врага, дотянувшись из Шахимардана до Самарканда, убила его...

– Кто убил его?
– вскочил батрак Камбарали.

– Преступник сумел скрыться, но его преступление все равно будет раскрыто... Ваш друг не смог встретиться с товарищем Ахунбабаевым. Но ваше письмо попало в руки Юлдаша Ахунбабаева. Он знает обо всем и будет поддерживать нас. Мы опираемся на линию партии. Давайте вместе подумаем, как изменить вашу судьбу к лучшему. Давайте наметим, что нам нужно прежде всего сделать, чтобы организовать колхоз...

Зульфизар быстро прошла в дом.

В комнате, которую они занимали с Хамзой, на полу поверх камышовой циновки была постлана старая войлочная кошма. На низком столе посредине комнаты лежали рукописи и нотные тетради. В углу на четырех кирпичах лежал широкий деревянный щит. Это была кровать.

Зульфизар села. Зажгла лампу. Тусклый ее огонек вызывал невеселые мысли. Зачем она приехала сюда? Что будет делать в этой глуши?

Вошел Хамза. Бросил долгий взгляд на жену. Опустился на войлок.

– Зульфизар...

– Я слушаю вас, Хамза-ака...

– Я одного не понимаю, зачем ты ходишь к мазару? Все еще хочешь помирить меня с шейхом Исмаилом?

– Шейх Исмаил святой человек...

– Этот святой поджег гробницу святого Али и погубил отряд красноармейцев!

– Это неправда! Я не верю в это! Так не могло быть!

– Если не веришь мне, можешь спросить у любого в Шахимардане, и каждый тебе скажет, что шейх Исмаил своей рукой заживо сжег Степана Соколова и его красноармейцев.

Это живодер, прикидывающийся святым!

Зульфизар вскинула голову. Черная молния сверкнула в глазах.

– Вы все еще никак не можете забыть этого родственника своей русской жены?

Хамза поднялся, подошел к кровати, сел рядом, обнял Зульфизар, повернул ее лицом к себе.

– И это говоришь ты, которая прошла со Степаном через пески Каракумов и чуть было не погибла вместе с ним от бандитов Азизхана? Ты, актриса революционного театра, которая вместе с нами сражалась на фронтах гражданской войны против басмачей?.. Ты не

должна больше никогда говорить так.

В мире нет у меня человека более близкого, чем ты... Зачем обидела меня? Будто вонзила кинжал в спину... Когда ты просила меня там, перед мазаром, чтобы я покаялся перед шейхами, мне было очень стыдно... Я не узнавал тебя, Зульфизар... Что случилось с тобой? Ты жена борца, революционного поэта - и вдруг испугалась каких-то проходимцев, претендующих на святость? Шейх Исмаил - сама подлость! Не верь тому, как он выглядит внешне со своей огромной чалмой на голове! Он самый настоящий мошенник!

Зульфизар заплакала.

– Вы думаете, мне легко здесь? Кругом незнакомые люди, каждый лезет со своими советами... Все говорят, что шейх Исмаил - потомок святого Али. А вы говорите, что он живодер...

Кому мне верить? Я боюсь за вас...

– Ты должна верить только мне! Меня прислала сюда партия, я представляю здесь государственную власть... Мы должны создать здесь колхоз вопреки сопротивлению духовников...

Партия приказала мне бороться со всеми паразитами, фанатиками и прочими негодяями, которые живут обманом народа.

Ты - моя жена, мой самый близкий друг, которому я доверяю больше всего. Поэтому ты должна преодолеть свою робость перед всей этой религиозной чепухой и во всем поддерживать меня. Ты должна быть моей первой помощницей. Без твоей помощи мне будет очень трудно.

Зульфизар пристально смотрела в глаза мужа и не замечала в них ничего такого, что намекало бы на измену.

И тем не менее она спросила:

– Я и в самом деле дороже всех для вас? Вы по-прежнему любите меня? Ни на кого не променяете? Говорите правду, Хамза-ака?..

– Конечно, иначе и быть не может. Ты же сама знаешь, как я люблю тебя.

– А Санобар?

– Санобар?
– удивленно переспросил Хамза.
– А при чем тут Санобар?

– Вас видели вместе с ней... Вы встречаетесь с ней в горах?

Хамза улыбнулся. Может быть, ему не надо было этого делать... Зульфизар сразу вытерла слезы.

– Я встретился с ней несколько раз совершенно случайно...
– Заметив, что жена слушает его с недоверием, Хамза сказал горячо: - У Санобар природный дар актрисы и замечательный голос. Она очень талантливая девушка! Ты бы лучше помогла ей, чем ревновать. Для этого нет никаких оснований. Санобар почти ребенок.

Кто-то постучал в дверь. Хамза, поднявшись с кровати, пересел на кошму.

– Входите! Дверь открыта...

На пороге стоял Амантай. Он держал в руках высокий, грубовато сколоченный стол. За ним Алиджан нес две табуретки.

Последним с большой керосиновой лампой вошел батрак Камбарали.

Зульфнзар поднялась и вышла из комнаты на половину матери Алиджана.

– Что это?
– с недоумением оглядел Хамза вошедших.
– Откуда?

– Стол Алиджана, табуретки мои, - сказал Амантай.
– Они вам больше нужны, чем нам. За высоким столом удобнее писать, чем за низким. Примите наши скромные подарки и извините за то, что так поздно побеспокоили вас.