Xамза

Яшен Камиль Нугманович

– А что тебе здесь нужно?

– Я пришел вместе с отцом.

– Вот как? Неужели?
– медленно закипая, со смешком заговорил байвачча.
– Как это трогательно выглядит - сын с отцом запросто гуляют по чужому саду...
– Он быстро поднялся на ноги.
– Вам что здесь - проходной двор? Место для народных гуляний?!..

– Мы пришли за нашим векселем, - тихо сказал Умар.
– Если бы вы сразу отдали его отцу, вам не пришлось бы ругаться на меня.

– Да зачем вам эта бумажка? Я же сказал - мы в расчете.

– После вашей второй отсрочки наш вексель

действует еще два года.

"А он грамотный, дьявол", - подумал Садыкджан.

– Завтра я скажу в конторе, чтобы ваш вексель погасили.

– Нам бы хотелось получить его на руки, - настаивал Умар.
– Напишите записку в контору, чтобы нам отдали завтра закладную.

– Ты будешь учить меня, как мне вести свои дела?

– Вы можете забыть о нас, - вздохнул Пулат, - у вас большие дела, не чета нашим.

– А ваши конторщики случайно отдадут вексель в уплату за что-нибудь, поддержал сын отца, - и тот, кто купит его, целых два года будет угрожать нам отнять нашу землю.

"Все понимает, - продолжал злиться Садыкджан, - угадал

самую суть закладного обязательства. Где только ума набрался, проклятый нищий!"

– Без моего разрешения никто не трогает земельные векселя,-строго сказал он вслух, - я сам контролирую положение ценных бумаг.

– Все ясно, - опустил голову Умар.
– Значит, наш вексель настолько ценен для вас, что вы и не собирались отдавать его?

– Я же сказал, завтра погашу вашу расписку. Ты что, не веришь мне?

– Нет, не верю, - отчетливо произнес Умар и твердо взглянул в глаза Садыкджану.

– Тогда забирайте ваши деньги и убирайтесь вон!!

– Значит, несмотря на то что мы принесли вам наш долг, - прищурился Умар, - вы еще два года хотите держать нас за горло? Потому что для вас так выгоднее, потому что...

– Вон, я говорю!

– Потому что вся ваша власть над людьми держится на этих векселях! Ими торгуют в Коканде, как дынями!.. Вы опутали весь город своими ценными бумагами! Вам все должны - дехкане, ремесленники, торговцы, муллы и даже сам судья Камал... А все начинается с безобидного векселя, который, как ненасытная пасть, проглатывает людей. Ваши векселя - веревка, которой вы вяжете людей по рукам и ногам!

Умар перевел дыхание.

– Отдайте нашу расписку, хозяин! А не то...

Садыкджан, побледнев, шагнул назад, медленно вытащил из кармана браунинг.

Умар испуганно смотрел на пистолет в руке байваччи.

– Ну, договаривай...
– шепотом, стараясь унять дрожь в руке, сжимавшей браунинг, выдавил из себя Садыкджан-байвачча.
– Договаривай...

Глава четвертая

ЦАРИ ОДНАЖДЫ СТАНУТ НИЩИМИ

1

В тот день, когда ибн Ямин, вернувшись от Ахмад-ахуна, все рассказал сыну, Хамза заболел. Несколько дней не выходил он из своей комнаты, лежа на циновке лицом к стене.

Посыльному из заводской конторы, пришедшему узнать, почему Хамза не появляется на работе, ибн Ямин сказал, что сын серьезно болен.

На следующий день тот же посыльный принес записку от Алчинбека, в которой школьный друг беспокоился о здоровье товарища, спрашивал, можно

ли чем-нибудь помочь, извинялся, что из-за отсутствия времени не смог прийти сам.

Хамза, прочитав записку, ничего не ответил Алчинбеку.

Но дружба есть дружба. Алчинбек, нисколько не обидевшись на то, что его записка осталась без ответа, пришел к Хамзе и передал ему устное приглашение дяди быть вечером у него в доме на торжественном ужине.

– Вы удивлены этим приглашением, Хамзахон?
– участливо спросил Алчинбек.
– Но байвачча зовет вас к себе не как своего служащего, а как известного поэта.

Конечно, Хамза не мог даже догадываться, какую роль сыграли рассказы старого друга о Зубейде в сватовстве его дяди.

– На ужине будет много интересных людей, - продолжал Алчинбек, например, ваш любимый Юсуфджан-кизикчи...

– Хорошо, я приду, - тихо сказал Хамза, - я приду и прочитаю стихи.

Ярко горят две хрустальные люстры в самой большой комнате. Многокрасочные ковры, шелковые и атласные одеяла, вышитые затейливыми восточными узорами подушки играют всеми цветами радуги. Веселье в полном разгаре. То и дело слышны громкие взрывы хохота. Слуги непрерывно подливают гостям в пиалы искусно заваренный душистый чай.

Лучшие люди Коканда собрались сегодня у Садыкджанабайваччи, цвет города - торговцы, купцы, заводчики, финансисты, мануфактурщики, окрестные баи-землевладельцы, большие и малые додхо - начальники из местной администрации.

В центре - Миркамилбай Муминбаев, грузный, дородный, в темных очках. Одного глаза у Миркамилбая нет, зато вторым и единственным он видит столько и так далеко, куда другим не заглянуть и в подзорную трубу.

Хозяин дома без устали угощает почтенного гостя.

– Отведайте вот этого мяса, бай-эфенди, прошу вас, очень вкусно...

– Да-да, очень вкусно, хай-хай, - говорит Муминбаев, не притрагиваясь к еде.

Садыкджан-байвачча наливает в две маленькие пиалушки с золотыми ободками медно-коричневый напиток.

– Коньяк?
– шевельнув ноздрями, спрашивает Миркамилбай.

– Французский, только что из Парижа.

– Это большой грех для мусульманина - пить коньяк...

...
– Грех, грех, - улыбаясь, соглашается байвачча.

– Да взыщет с нас всевышний со всей строгостью за эти наши маленькие заблуждения, хи-хи!

– Обязательно взыщет и примерно накажет, хе-хе... Ваше здоровье!

– Ваше здоровье! Да пойдут нам на пользу все наши грехи и заблуждения...

– Да получим мы восемь процентов годовых во всех наших новых финансовых начинаниях, бай-эфенди!

– Рахмат, спасибо. Святые слова, байвачча. Катта рахмат, большое спасибо!

Хамза сидел около дверей с Юсуфджаном-кизикчи. Этот край опекал Алчинбек.

Хамза, с самого начала сказавшись больным, не притрагивался к своей пиале. Нервы его были напряжены до предела. Он боялся, что, если выпьет хотя бы каплю вина, случится что-то непоправимое. Он сидел опустив голову, стараясь не смотреть в сторону Садыкджана, и лишь изредка отщипывал по одной виноградине от лежавшей перед ним большой золотисто-розовой грозди.