XCOM 2: Возрождение

Кис Грег

Двадцать лет назад они бы плыли на запад через Аравийское море в Аденский залив и Красное море, а оттуда через Суэцкий канал в Средиземноморье. Но пришельцы разрушили канал, так что теперь им приходилось путешествовать долгой дорогой, по стопам португальцев XV века - в обход Мыса Доброй Надежды.

«Те же воды, но совершенно иное время года», - подумал он.

Девушка уже ждала его, скрестив руки. Он ждал, когда она начнёт разговор.

–  Итак, - заговорила она наконец.
– Ты и я, мы на какое-то время застряли вместе. Не только на корабле, не только на задании, но, может даже до конца жизни, какой бы долгой или короткой она

ни была. Так что давай приспосабливаться.

–  Прости, - сказал он.
– Я знаю, что обидел тебя…

–  Не стоит даже начинать этот разговор, - прервала Лена.
– Сказать, что ты меня обидел - это сильно преуменьшить. И не говори, что понимаешь, потому что ты не понимаешь. И это вообще не цель этого разговора.

–  Мы подошли к той части, где ты скажешь, что мы должны остаться друзьями?
– спросил Амар.

Лена рассмеялась в ответ:

–  Мы не друзья, и никогда ими не были, - сказала она.
– Я была твоей пленницей, я была обузой, от которой ты пытался избавиться, я была твоим приятелем для обжиманий, и я была девушкой, которой ты избегал, словно яда. Но я никогда не была тебе другом.

–  Погоди, - возразил он.
– Вернёмся чуть-чуть назад. Ты ведь меня тоже избегала.

–  Конечно, - согласилась она.
– Потому как ты был засранцем. Ты задолжал мне извинения, которые должны были прозвучать немедленно, тогда же, в кают-компании, а не месяц спустя. И ты должен был мне сказать, что ты чувствуешь. Но это для тебя слишком сложно, не так ли? Ты очень хорош в том, чем ты занимаешься, Амар. Ты - хороший солдат. Ты - один из храбрейших людей, которых я когда-либо знала, когда дело касается подобных вещей. Но ты - просто невероятный трус, когда дело касается личных отношений. У тебя куча оправданий, почему ты что-то сделал или не сделал, но в итоге всё это сводится к одному: тебе легче сбежать от чего-то, что потребует от тебя проявления чувств и усилий. Нельзя забрать у тебя то, чего у тебя нет, верно? Тебе всегда проще отстраниться, чем попытаться.

Она прервалась и отступила на шаг.

–  Ух ты, - сказала она.
– Я обещала себе, что не буду произносить напыщенных речей.

–  А неплохая речь, - прокомментировал он.

–  Не знаю, заметил ли ты, КП, но последние несколько месяцев для меня были ужасно тяжелы. Сестра погибла, а я столкнулась с фактом, что почти всё, во что я верила раньше, оказалось ложью. Я не привыкла к смертям, стрельбе и взрывам или к блужданию в океане. Это всё не моё, вот только теперь стало моим, этого не избежать, от этого не скрыться. И всё это было очень трудно для меня. Может, я использовала тебя в качестве опоры, не знаю. Так что возможно, что я несу часть ответственности за состояние этого нашего чем-бы-оно-ни-было. Но это сейчас не так важно. Мы должны приспособиться. Нам придётся работать вместе, так что мы должны научиться общаться, особенно когда доберёмся до места. Может, мы сможем стать друзьями. Может, не сможем. Но мы сможем работать вместе.

Амар хотел о многом сказать. О том, как тяжело было потерять Райдер, и Томас, и Тоби. Как тяжело было бы потерять Лену. О том, что она, скорее всего, права насчёт него, и что он хотел бы научиться быть смелее.

Вместо этого он лишь кивнул и согласился.

–  Ты же знаешь, что в этот раз я иду с вами?
– спросила она.

–  Конечно, - ответил парень. Не потому, что ему в этот раз нечего было ответить. Но этим проектом руководила Лили. Он лишь обеспечивал

силовую поддержку.

Глава 17.

Они обошли остров Гоф из опаски, что за ним наблюдают из-за инцидента с боевым транспортом.

Вместо этого они дозаправились на острове Святой Елены - ещё одно пятнышко на карте Атлантики, когда-то служившее последним пристанищем Наполеона Бонапарта. В отличие от промозглого Гофа, климат на Святой Елене был умеренно-тропический, однако она была такой же скалистой и неприступной.

Они провели там день, а затем продолжили путь на север, сделав ещё одну остановку на острове Мадейра, прежде чем отправиться к цели своего путешествия.

Элпис всплыла неподалёку от бесплодного пляжа на побережье Бретани. Небо было серым с несколькими голубыми вставками там и тут, а ветер лохматил верхушки деревьев почти игриво.

Читто стояла в дозоре на палубе судна, пока Амар с Нишимурой и Дюксом проверяли пляж. А затем уже на берег сошли Лили с Леной, сопровождаемые Читто.

Лили взяла с собой две сумки, одна из которых казалась набитой чугуном. Её пришлось нести по очереди.

Той ночью они увидели вдали огни Нового Нанта, а на следующее утро наткнулись на поселение. Обойдя и то, и другое, они углубились в зону заражения.

Было прохладно, но не то чтобы холодно, а листья на деревьях были жёлтыми, красными и коричневыми, Амар слышал об этом, но раньше ни разу не видел. Он нашёл это весьма красивым, хотя и немного грустным. Ему вспомнилось, как Тоби делил людей на рассветных и закатных, и он задумался, отличаются ли люди, привыкшие к умеренному, северному и тропическому климату. Во Франции человек видит годичный цикл смерти и перерождения, циклические изменения. Возле экватора, конечно, тоже происходят смерть и возрождение, но они не отражаются на пейзаже и не вписаны в календарь таким же образом. Деревья не сбрасывают листья, притворяясь мёртвыми, и не возвращаются к цветению. Если что-то умирает в Малайзии, то оно обычно умирает по-настоящему.

Можно даже сказать, что там есть лишь два сезона - мокрый и сухой - но психологическое их восприятие может быть совершенно иным.

Вскоре Амар отбросил эти мысли. Тоби слишком всё усложнял, а теперь и он занялся тем же.

Порой им удавалось идти по дороге, но чаще проще было идти напрямик. Они миновали заросшую заправку, древнее полуразрушенное аббатство из серого камня и кладбище с сотнями могильных плит. Они прорубались через живые изгороди, переходили вброд ручьи и спали под звёздами - хотя гораздо чаще под облаками.

Одним ясным утром, под на редкость лазурным небом, Амар объявил привал, потому что был не уверен, что увидел. За полем что-то двигалось на краю леса.

–  Что это, Читто?
– спросил он.

Она подняла винтовку, чтобы взглянуть, но довольно долго ничего не говорила. Вместо этого она отдала оружие ему, чтобы он посмотрел сам.

Уставившись в прицел, он увидел кого-то похожего на дикого кабана - нет, даже трёх. Один был ближе, и его было лучше видно, но теперь он сумел заметить и других, чуть глубже в лесу. Они выглядели так, словно противостоят чему-то - их ноги были напряжены и расставлены, головы опущены, и они покачивали ими из стороны в сторону в унисон. Ближайший выглядел худым, почти истощённым, а большая часть его шерсти отсутствовала, вместо неё было что-то другое, мерцавшее в лучах солнца, словно стекло или кристаллы.