Я чувствую тебя
Шрифт:
Я зову Гайю.
– Здесь моя профессорша!
– Совсем напилась? Ты алкоголь не переносишь.
– Клянусь! – Я беру Гайю за затылок и поворачиваю ее голову, указывая, в каком направлении смотреть. – Вон там, она сидит за столиком у окна.
– Ты уверена? – настаивает она, таращась.
– Еще как!
– А что она здесь делает?
– Мне бы тоже хотелось это знать, – отвечаю, изумленная. – Похоже, она кого-то ждет, продолжает смотреть в направлении бара. Как думаешь, мне нужно пойти поздороваться?
Когда через мгновение ухоженная блондинка
– А это кто? – спрашивает Гайя, еще более заинтересованная.
Боже, не могу поверить! Я смотрю на нее с открытым ртом и вытаращенными глазами:
– Это Паола, моя коллега.
Она абсолютно не похожа на ту женщину, которую я привыкла видеть каждый день: модный макияж и сексапильное белое платье, на ногах убийственные шпильки.
– Твоя коллега… – повторяет Гайя.
– Да.
– …вместе с твоей преподавательницей?
– Ну спасибо тебе, что расставила все по полочкам.
– Боже, какая абсурдная история!
Она взрывается смехом. Это действительно абсурдно. Насколько я знаю, Борраччини счастлива в браке с предпринимателем из Венето, и у них даже есть пятнадцатилетняяя дочь.
– Как странно, – размышляю вслух, – вчера утром казалось, что они друг друга ненавидят.
– Эле, они, похоже, помирились, – уверяет Гайя, продолжая смотреть на них в упор.
Я решаю, что в данной ситуации лучше не высовываться. Понятно, что их история секретна и вряд ли они обрадуются, если я подойду поздороваться из вежливости.
Я только собиралась попросить Гайю подвинуться, когда понимаю, что уже поздно: Паола меня увидела. Наши взгляды встречаются через зал, заполненный людьми; на мгновение я вроде бы вижу раздражение в ее глазах и испытываю неясное желание извиниться за неловкость. Не знаю, чего ожидать, может быть, она притворится, что ничего не произошло, но Паола не прячется и не отводит взгляд. «Да, – словно говорит мне она, – это именно я. Теперь и ты знаешь наш маленький секрет».
Хорошо, я все поняла и улыбаюсь ей в ответ: «ваш секрет в надежных руках».
Затем Паола придвигает стул поближе к Борраччини, чтобы повернуться ко мне спиной. И на этом все заканчивается.
Вечеринка продолжается до поздней ночи, но мы решаем уйти раньше, потому что мне завтра вставать рано утром на работу, и не знаю, найду ли на это в себе силы. Мы выходим из клуба почти в два ночи. Но нынешние сюрпризы, кажется, не закончились.
На другой стороне улицы я вижу Паолу, которая громко ссорится с Борраччини. Она хватает Габриэллу за руку, извергая на нее неслышимый отсюда поток слов, а та отвечает ей с такой же пылкостью, скрестив руки на груди.
– Ой… К сожалению, перемирие продолжалось недолго! – комментирует Гайя.
– Давай, пошли. – Я подталкиваю ее, опасаясь, что нас увидят.
Я чувствую себя как папарацци, которые по ночам дежурят у входа в клуб, а потом продают сплетни журналам. Лучше я эту сплетню придержу для себя. Такого молчаливого согласия мы достигли с Паолой, закрепив его взглядом.
На
Когда я пришла, Паола уже была на месте и не упомянула ни словом о вчерашней встрече. И если Паола не говорит об этом, я уж точно не буду. А о чем тут говорить, в конце концов?
Конечно, я до сих пор не могу поверить… Никогда бы не подумала, что Борраччини способна на роман вне брака, да вдобавок – со своей ученицей. Однако некоторые вещи иррациональны и необъяснимы. Я-то это прекрасно понимаю!
Покрываю лаком нижнюю часть фрески и вдруг слышу негромкие всхлипывания за спиной. Оглядываюсь и вижу Паолу, которая продолжает спокойно работать. Я уже думаю, что ошиблась, когда снова слышу полузадушенный всхлип. Я подхожу к Паоле и понимаю, что это она – плачет за работой.
– Эй, в чем дело? – спрашиваю с легким смущением.
Паола вытирает лицо рукавом рабочего комбинезона, в растерянности.
– Извини, – бормочет.
Она плачет, как человек, который не плакал очень давно и почти забыл, как это делается. Я знаю, что это странная мысль, но у меня создалось именно такое впечатление.
– За что тут извиняться? – стараюсь успокоить ее.
Слезы продолжают наплывать на стекла очков, несмотря на ее усилия удержать их.
– Слушай, хочешь поговорить или предпочитаешь побыть одна? – спрашиваю с осторожностью. С такими закрытыми людьми, как Паола, следует быть очень тактичным.
Паола опускает руки и наклоняет голову. Замирает так на несколько мгновений, словно собираясь с силами. Затем внезапно снимает латексные перчатки и проводит рукой по волосам, будто освобождаясь от тяжести.
– Да ладно, ты и так уже знаешь… – она решительно смотрит на меня. – Все закончено, Элена. Вчера вечером мы с Габриэллой расстались.
Потом, как бурная река, вышедшая из берегов, начинает выговариваться, рассказывая мне свою захватывающую историю любви с Борраччини, зародившуюся во время учебы в университете и продолжавшуюся тайком до бурного эпилога вчерашним вечером.
– Я годами терпела и принимала ее двойную жизнь, соглашаясь быть в тени. Но в конце концов я попросила ее выбрать: я или ее муж. Я хотела, чтобы мы начали жить вместе, стали нормальной парой, настоящей. Она попросила дать ей время, чтобы решить. И вот в субботу она появилась в Риме, даже не предупредив меня.
Паола глубоко вздыхает, прежде чем продолжить.
– Она дождалась последнего вечера, чтобы сказать мне, что выбрала своего мужа. И я, в глубине души, знала это. Хотя и понимаю, что это выбор не по любви, а из страха.